- Он никогда не был добр ко мне. Димитрий не позволил мне убить себя, но то было вначале. После ночи, когда я видела, как он убивал людей, хищник перестал проявлять какие-либо человеческие эмоции.
- Ты беременна. Он насиловал тебя?
Руки Элены затряслись.
- Он просто делал это, как делают животные. Холодно и жестко. Даже жестоко. Ни разу за полтора года Димитрий не целовал и не обнимал меня.
- Ты не пробовала сопротивляться?
Элена усмехнулась. Потом истерично засмеялась.
- Если бы вы видели Димитрия, не задавали бы подобных вопросов. Сопротивляться ему и своим собственным инстинктам было бесполезно. Но однажды я все же сказала "нет". И пожалела об этом гораздо сильнее, чем о любом другом решении в моей жизни.
- Все хорошо. Расскажи мне, отпусти свои обиды, - я понимала, лучше сразу покончить с этими воспоминаниями, чем возвращаться к ним снова.
- В тот вечер он ушел и громко хлопнул дверью, а потом явился пьяный. С тремя самками. Я спряталась в кладовой и все слышала. Под утро он выгнал их. И стал искать меня.
Глаза Элены не открывались до конца. Ее убитый взгляд лучше любых слов рассказывал о том, что испытала девочка рядом с хищником.
- Он нашел тебя?
- Нет, - она пожала плечами и посмотрела на свои когда-то давно изрезанные запястья. - Если бы он нашел меня, я бы убила его, или, скорее всего, он бы убил меня.
Мне не хотелось ворошить воспоминания Элены, но по ее реакции я поняла, что девочка почти ничего не чувствует, рассказывая мне свою историю.
- Что было дальше?
- Что-то умерло во мне в ту ночь. Пока он спал, я взяла его сигареты и закурила. И в них был не табак. Я выпила из той бутылки, к которой, когда нервничал, прикладывался Димитрий. И мне стало всё равно. А потом, - Элена подняла на меня безжизненный взгляд. - Потом я съела мой первый кусок мяса.
- В нашем селении ты появилась в ужасном состоянии, - я сделала паузу, пытаясь оценить реакцию Элены - ей было совершенно всё равно. - Тебя били?
Она равнодушно кивнула.
- Били меня, била и я. Мы снова подрались с одной из подруг Димитрия, с той, которую чаще других он привозил в свой дом.
- Почему?
- Она оскорбила моих соплеменников, назвала их... - Элена окинула меня выразительным взглядом и покачала головой. - Не важно. Она оскорбила всех вегов. А этого я не прощаю никому.
- Ты все еще считаешь себя вегом? - невольно вырвалось у меня.
Девочка удивилась прозвучавшему вопросу. Видимо, мысль о том, чтобы причислить себя к миру хищников прежде Элену не посещала.
- Я вег по генам, - размышляла она вслух. - Вег по воспитанию. Но главное, я твердо знаю, кем хочу вырастить свою дочь.
Я терпеливо ждала, видя, как Элена решается совершить следующее откровение.
- Димитрий не жалел никого. Мы дрались на его глазах. Он наблюдал за нами холодно и цинично, а потом ту из нас, которая последняя оставалась стоять на ногах, забирал к себе в спальню.
Элена окинула меня взглядом зрелой женщины и хладнокровно произнесла:
- Они не люди, Лючия. Они звери. Они ошибка природы. Их нужно уничтожить.
Мое утопичное мнение относительно хищников было совершенно иным. Нужно уничтожить их жестокий мир, но их самих следует научить жить иначе. Я смотрела в пустые бледные глаза Элены и понимала, что согласиться с такими выводами малышка не была готова. Но, по крайней мере, теперь я знала, в каком направлении мне следовало формировать ее устремления.
- Что тебя покоробило большего всего за прошедшие полтора года, Элена?
Она пожала плечами, разглядывая акварели на стенах моего кабинета.
- Он любил меня так чувственно, а потом шел и убивал. И снова любил, но других.
Я не до конца верила ее словам. Разве такое возможно?
- Почему ты не покинула Димитрия? Как я понимаю, это он привез тебя в нашу деревню? Значит, он сам отказался от тебя? Что стало решающей каплей?
- Я уходила от него. Месяц жила в их коммуне. Это настоящий ад. - Элена сжала челюсти, нахмурилась и минуту молчала, а потом смогла продолжить. - Он разыскал меня и увез. И сказал, что убьет, если я сбегу снова.
- А он бы убил?
Элена попыталась сморгнуть слезы.
- Не знаю. Но сперва он бы точно сделал кое-что похуже.
- Почему же он отвез тебя сюда?
Девочка взглянула сквозь меня и окунулась в свои мрачные воспоминания.
- За день до этого я сломалась. Джей исступленно била меня по голове, а я все смотрела на нее и смеялась. Я перестала чувствовать боль. Наконец-то перестала. Может быть, атрофировались какие-то нервы. Это такое потрясающее чувство. Когда к тебе с силой прикасаются, а ты совсем не ощущаешь боли и страха. А потом я увидела, как Димитрий прогнал Джей и ушел сам.