Лена словно читала его мысли. Хотя на самом деле, в условиях выживания вопросы у всех были бы одинаковыми.
- Из кучи таблеток, что ты принес, примерно пятнадцать процентов помогут тебе вылечиться, и где-то половина просто бесполезны. Но, учитывая, что в лекарствах ты не силен, заход у тебя удачный. Гляжу и оружием обзавелся новым.
В Лене явно проснулась хозяйка, и она суетилась вокруг больного Влада, у которого только и хватило сил сказать:
- Успокойся. Не бегай вокруг меня, просто книги подкидывай, и дай мне радио послушать.
Лена передала ему части портативного радио, и после долгой сборки с большим трудом, Влад начал крутить колесико приёма.
Как обычно, тяжелая эфирная тишина, в белом шуме, абсолютно непрерывном и одиноком, словно в мире никого больше нет. Этот шум как будто уходит в пустоту, сам при этом являясь пустым и пронзительным, кричащим ничего.
И вдруг, как ножом по ткани, этот шум буквально разорвало то, что заставило обессилевшего Влада вскочить на ноги и чуть не закричать от счастья. Всего четыре слова, четыре человеческих слова в этой пустой тишине эфира за долгие годы, русская речь!
- Го…рит Петербург. Собираем вы…вших. Укрытие.
Глава 4.
Сообщение по радио произвело на Лену с Владом настолько сильное влияние, что после коротенькой передачи Влад, вскочив, сразу же рухнул без сил на пол, а Лена, от осознания, что её ужасы и страдания могут когда-нибудь прекратиться, бросилась обнимать его. Но радость быстро сошла на нет, запятнавшись скорбью. Андрей ведь мог тоже ощутить эту радость, вместе с ними. Лена тут же осела на пол, после неловкого молчания. Ее лицо, освещаемое ярким светом от костра, демонстрировало последствия жизни в этом ужасном мире. Мягкие нежные щеки, покрытые редкими веснушками, впали, под голубыми глазами словно неаккуратная подводка, свисали небольшие синеватые мешки. Но несмотря на последствия усталости, голодания и болезни, она оставалась красавицей. Влад изучал её изможденное лицо и думал, как бы она была счастлива жить спокойной жизнью. Как бы она хотела простую семью с уже погибшим мужем, детей и дома. Постоянного. Она никогда об этом не говорила, но, когда разговор заходил о детях, часто уходила в свои мысли. Не умела она скрывать эмоции. Эта мысль и до катастрофы её беспокоила, ведь она выбрала любимого человека, вместо родных детей. Внезапно Влад подумал, что он должен дать ей хоть часть того, что она бы хотела. Хотя бы дом. Ради брата, Андрей бы этого хотел. Влад пообещал себе доставить её к остальным выжившим.
На глаза Лены навернулись слёзы. Её так переполнили эмоции, одновременно и радость от возможности найти других людей и, возможно, дом, также и печаль, от того, что её любимый уже никогда этого не увидит.
Влад, глядя на это, не знал, что делать. Ему хотелось успокоить её, но он не знал, как. Наблюдая такую печаль у сидевшей рядом девушки, хотелось всеми силами прекратить её. Владу никогда не давалось общение с девушками. Вроде он и считал себя не уродом, и начитанным, умным, но каждый раз ему что-то мешало. С женой брата – тем более, это как-то с одной стороны неправильно, успокаивать жену погибшего брата, неуважительно по отношению к нему, словно у мертвеца уводить, а с другой стороны, как её так безучастно оставить? Он отдавал себе отчет в том, что он бестактен, так и норовил сказать что-нибудь неуместное. Вот и сейчас он поступил так же, только вот не сказал, а сделал. Он положил руку на её плечо. Лена вздрогнула, она не ожидала такого и не знала, как к этому относиться. Она повернулась к Владу и молча смотрела на него. Прыгающий по её лицу огонёк костра осветил глаза. Влад заметил, что слез больше нет. Может, он правильно сделал? На самом деле слезы перестали течь из-за жуткого смятения, и уж точно не положительного. Лена раздумывала над тем зачем он так сделал, и, зная, как Влад своего брата любил, не могла даже подумать, чтобы он мог её теперь уводить вот так, но как ещё это объяснить? Левая рука Влада скатилась с плеча на пол и задравшийся рукав обнажил татуировку Ктулху. Неловкое молчание продлилось ещё какое-то время, но Лена прервала его.
- Владик, я Андрея люблю.
Эта фраза, как гром поразила тихую комнату, которая после радиопередачи слышала только потрескивание дров. Она так смутила Влада, что глаза его раскрылись широко, и он сам почувствовал, как его словно что-то толкнуло в спину. Он совсем не ожидал такого, да и не хотел такой реакции.
- Ты что, я вообще не об этом, просто помочь хотел…
Ответ у Влада не клеился, и он просто прервался на полуслове и подкинул веток в горящий костер. Скоро перейдут на книги. Влад сказал себе больше никогда не повторять этих моментов неловкости. Лучше бы вообще ничего не делать. Андрей бы не хотел, чтобы она грустила. Почему он раньше это не сказал? Но теперь уже было поздно. Хорошая фраза всегда приходит, когда уже не нужна. Но все-таки кое-что он решил сказать.