- Ты так думаешь из-за снега? У тебя же бампер и подвеска достаточно высокая.
- Хотелось бы верить, что ты прав, - впереди все так же… падал снег. Это была не метель, но ветер был силен, и правая часть машины уже слилась с полем.
Мало по малу, Женя стал терять дорогу из виду. То и дело он возвращался по проделанной колее, чтобы въехать на дорогу. Снег словно гипнотизировал его. Он все шел и шел.
Наконец, припаянная к переднему бамперу пластина начала загребать снег и гонка с природой по автостраде превратилась в рыхление снега, словно большим плугом, постепенно около дороги возникли деревья. За четыре года они свесились над магистралью, как будто стали вратами в царство лесных эльфов. В какой-то момент чуть позже Владу даже показалось, что он увидел остроухого лучника в белой, как снег, мантии, после чего он уронил голову себе на грудь и заснул под звуки завывающего снаружи машины ветра, несущего на себе убийственный и холодный снег.
- По карте, скоро мы должны добраться до Томска. Там и перекантуемся. До города бы доехать, - Женя даже не заметил, что сказал это в пустоту. Он не заметил, что единственный борется с гипнотическим снежным сном, упрямо выискивая дорогу в снежных дюнах, засыпавших уже потрескавшийся асфальт. Показалась табличка. Он уже не собирался останавливаться и меняться с Леной до того, как он не найдет, где заночевать. Останавливаться было нельзя, простой он хоть пол минуты, он уже не сдвинется с мертвой точки. Вокруг путников снова летала смерть. На этот раз большими хлопьями, на этот раз смерть холодная, но спокойная. Уснул и всё.
Скоро толщу снега приходилось либо таранить, либо перелазить. По карте не было ясно, сколько осталось до Томска, а Женя давно потерял счет времени и даже примерно не мог прикинуть, сколько он проехал, сколько осталось до города и едет ли он по дороге вообще. В этой снежной пелене ничего не было видно, а глубокую колею, оставленную колёсами уже через десять минут, снова заносило снегом. В нем все терялось, пространство, время, снега стало так много, что он поглотил даже солнце. Ничего не было видно метров за пятнадцать, при свете фар.
Женя посмотрел на панель. По его шее пробежал холодный пот. Топлива почти не оставалось. С такой скоростью, если через пару километров не будет города, они останутся там и даже пешком добраться не смогут. Он не заметил, как проехал мимо чудом сохранившегося знака «Томск25». Ничего уже не замечал. Он не знал, есть ли деревья около дороги, не знал, смогут ли они развести костер. Знал только, что, если жечь рядом нечего, они сейчас встанут, и через пятнадцать минут машина заглохнет, а на утро в машине будут лежать три тела, до весны похороненные под снегом. Показалось, что-то большое пронеслось сзади, может ветер…
Пришлось прокапываться сквозь снег. Стальной укрепленный лист, заостренный к центру на переднем бампере машины, вместо того, чтобы разбрасывать снег в стороны, как плуг, начал загребать снег на капот. Кроссовер двигался все медленнее и медленнее. Но, вопреки ожиданиям Жени, остановила окончательно машину совсем не метель. Что- то громадное рухнуло на дорогу прямо перед машиной. С трещащими и гулкими звуками. Земля содрогнулась только через мгновение после падения. Это было что-то поистине громадное.
Но Женя не остановил машину. Что бы это ни было, оно не сможет преградить ему путь, не сможет остановить, на пути к костру и теплу. И вот, его противотуманные фары вырвали наконец из мрака ствол громадной сосны, упавшей поперек дороги. Нет, это сон, не может быть такого, ведь они проделали такой большой путь… Женя рванул машину вперед. Снежные дюны словно с усмешкой расступились, чтобы увидеть эти жалкие попытки маленького человека совладать с силой природы. Бронемобиль взревел и раскидал сугробы. Он понесся прямо на дерево, как бык на тряпку, в отчаянном рывке.
Лена спала. Она не смогла вспомнить, что ей снилось. Но помнила, что проснулась от резкого толчка, и, если бы не ремень, её нос размазался бы по лобовому стеклу. Она увидела перед собой ствол лежащего дерева, в месте соприкосновения с заостренным бампером – сломанный. Машина сдала назад и снова бросилась на дерево. Женя жал на педаль с такой силой, что мог выбить дно и коснуться земли.
Снова удар.
На этот раз ствол поддался меньше, но третьему удару не суждено было случиться. Машина встала. На тот момент, не известно, почему, топливо ли закончилось, мотор повредился от удара, да это было и не важно. Ствол уже не пробить, снег скоро занесет машину чуть ли не до крыши, а топлива выехать все равно не хватит. Все индикаторы погасли, им не суждено было больше включиться. Машина начала стремительно замерзать.