Женя в ярости начал колотить руками по рулю, пока не заметил, что только сейчас, остановившись, когда напряжение долгой дороги спало с него, он понял, как сильно он устал. На небе не было видно даже признаков солнца. Он не знал, вечер сейчас или день, не знал, сколько часов он вел машину. Пять? Десять? Двенадцать?
В веки сразу налилась тяжесть, зудящие глаза сомкнулись, и Женя безвольно упал на колени Лены, которая тщетно пыталась открыть дверь машины.
Глава 22.
Женя проснулся с отекшим лицом, ноющей болью в плечах и спине. Не открывая уставших глаз, он с удивлением почувствовал тепло, по большей части в правой руке. Открыв глаза, он обнаружил, что все так же лежит на водительском кресле, в крайне неудобной позе с затекшими ногами. Но он не замерз. Оглянувшись через правое плечо, он увидел небольшой, но очень горячий костер, дым от которого выходил в открытый люк.
- Влад, он проснулся, - сказала Лена, - поделись с ним планом.
- Доброе утро, Жень, - сказал с заднего сиденья Влад. Оказалось, и Лена сидела рядом с ним, - мы пока тут посидим, как снег перестанет, пойдем на разведку.
Женя с трудом повернулся. Костер был расположен в самом центре машины, на подлокотнике.
Весь салон плясал в ярких язычках пламени, которое находилось в импровизированной трубе из резиновых ковриков с пола машины. Влад собрал этот костер.
Когда машина второй раз врезалась в дерево, Влад ненадолго отключился. После того, как он пришел в себя, он увидел Лену, дергавшую ручку двери и Женю, мешком свалившегося ей на колени. Когда он, хромая, вылез из машины, он понял, почему она не смогла выйти сама. Её дверь прижало здоровенной веткой сосны, преградившей им путь. Снаружи была такая метель, что Влад сразу вернулся в машину. После, завернувшись еще в две теплые накидки, он снова вылез на снег. Когда он снова вышел на мороз, сугробы были ему почти по колено. Разгребая руками и ногами снег, он направился к багажнику. Оказавшись у заднего бампера машины, Влад заметил, что глубокую колею уже замело. Снег все шел и шел. Лицо Влада со всей силы раскалывал мороз, губы моментально потрескались. Багажник примерз, поэтому пришлось постараться, прежде чем он с треском открылся. Ветер становился все сильнее и сильнее. Влад, несмотря на накидки из брезента и фольги, почувствовал холод по всему телу. Влад полез внутрь багажника, достал оттуда топор, фольгу, и небольшую пилу. Обжигающий холод охватил его лицо, когда он высунулся обратно.
Снова пробиваясь сквозь снег, летевший Владу прямо в глаза, он вернулся к двери, на этот раз по протоптанной им же дорожке. Ему приходилось нести большую часть в одной руке, чтобы второй опираться на машину. Открыв дверь, он бросил на свое место все, кроме топора и фонаря (машина заглохла, и прожекторы на крыше стали бесполезны). Ноги, постоянно погружавшиеся в снег, начали коченеть. Спустя двадцать постепенно отнимающих силы ударов топором, Влад сначала все же освободил Лену, обрубив ветку, подпиравшую дверь. Он не стал ей ничего говорить, она все равно не услышала бы, из-за стонущего по всюду ветра. Вместо этого, когда она выбралась, показал ей на заднюю дверь.
Затем, он, не оборачиваясь пошел к сосне, искать хворост. Обычно Влад был не очень хорош в ситуациях, требующих быстрых решений, но в критический момент, он моментально сориентировался. Несмотря на замерзающее тело, хоть на морозе он провел всего четыре с лишним минуты, его мозг быстро составлял план, как переждать метель и выбраться из-под снега. Так же быстро его глаза разделяли ветки на сухие, заснеженные, слишком толстые и слишком длинные. Дорубая уже последнюю ветку, он, вдруг, как и Женя, почувствовал усталость. Холод сковал его. Раны в ноге и плече, прежде после аварии, не дававшие о себе знать, загудели так, что уши заложило, нога подкосилась. Руки, в очередной раз замахиваясь над веткой, почувствовали, как каждая мышца отказывается поднимать топор снова, как сухожилия грозятся порваться, как снасти во время шторма. Пальцы, закостеневшие вокруг ручки топора, сначала чувствовали колющий холод, а затем и перестали чувствовать совсем. Окоченевшие ноги еле двигались, так как в ботинки изрядно набрался снег. Наконец, Влад закинул хворост в машину на переднее сиденье, в ноги, а то, что осталось, положил в багажник, но места не хватило и там, часть он забрал с собой, после чего сам взгромоздился на заднее, еле передвигая конечностями. Он вспомнил день, когда он с Леной отправлялся в путь. Было куда теплее и дрова тогда рубить было легче. Сейчас все по-другому.