- Василий Иванович, я не очень люблю пить, но, если вы не возражаете, я бы присоединился.
- Хорош базланить, у нас новый игрок! - сказал уже изрядно повеселевший дед, - а чего такой смурной, Женька?
- Слишком тихо. Ненавижу, когда ничего не происходит… к тому же, мы здесь очень долго сидим, а не движемся к убежищу, или к ответам. Тяжело сидеть в ожидании.
- Могу понять, сынок, присядь с нами, выпей.
- С удовольствием. Должен признать, расслабиться мне не помешает.
Через пару минут, немного перекусив, все разговорились. Песен больше не звучало, ребята рассказывали деду об их похождениях. В такую зиму, когда жизнь на земле замирает, кто только ни мечтает о таких посиделках. А тем более, в том мире, где этой жизни почти не осталось, лишь хищная тьма…
- Правильно, Влад, ты все сделал, таких поганцев в моей молодости сажали. Это в последние годы они к власти пришли, да кумовство своё развели у себя в Думе. Я, конечно, против линчевания, но с этим козлом никак иначе, Леночку, вон, неделю выхаживал.
- Кстати, Василий Иванович, спасибо вам большое. Травки ваши хорошо помогают, уже и не болит ничего. Вы прямо целитель! – воскликнула Лена, а через секунду, подумав, добавила, - Владик, я думаю, и тебя стоит тоже поблагодарить. Признаюсь, я боюсь смотреть на чужую смерть, но все же спасибо. Когда этого мудака не стало на земле, мне стало легче. Это неправильно конечно, но я благодарна, что ты меня защитил.
Влад сильно покраснел, но ничего не сказал. Не смог подобрать слова. Василий, видя, что между молодыми возникла неловкость, как сумел, перевел тему.
- Я ж так и не рассказал! Я вот, говорю, какие поганцы к власти то пришли. У меня друг старый работал в полиции, так он рассказывал мне, что на депутата одного, скотного самого, дело было заведено, а тех, кто пытался его вести, убрали потом. Сами знаете куда. Благо, друг мой варежку вовремя закрыл.
- А что за депутат? – спросил Женя.
- Ох, не помню я фамилию то, помню, был такой, вроде как ещё демонстрации какие-то устраивал. Чуть ли ни подмышкой у президента сидел, а в тайне от него творил всякое. Друг вон, рассказывал, семь девчушек малолетних изнасиловал. От семи до пятнадцати, говорил.
- Демонстрации, говорите? Ни Остринский ли часом?
- Да! Вот точно засранца того фамилия! Серый кардинал настоящий, на вершину взобрался, да творил всякое, втихаря от всей палаты. Но думается мне, не один.
Влад посерел. Он вспомнил свою маму.
- Он этим девочкам жизнь сломал. Нашел бы, убил на месте, как Валерия. Я по опыту знаю.
Лена, которая была в курсе, о чем говорит Влад, подала головой знак, чтобы никто не разводил эту тему с изрядно подвыпившим Владом.
- Пойду посмотрю, нет ли никого рядом, - Влад поднялся. Никто его не остановил, хотя все и знали, что он вряд ли кого-то увидит, на улице был снегопад.
- Жизнь, сломанную сразу видно, - сказал Василий, - кого снасильничали, у кого умер кто… но его ещё склеить можно, молодой он. Ты, девочка, явно ему не безразлична помоги мужику хорошему… ой, чего я вам, молодым советы давать буду, сами умницы, все понимаете. Нужен совет будет, сами спросите, пойду я, чаек поставлю, вернется ведь сейчас горемыка наш.
Василий вышел вторым.
- Лен, кажется, что он в чем-то прав, - сказал Женя.
- Я знаю. Ты прекрасно понимаешь, что Влад мне не безразличен… но мен не отпускает Андрей. Он словно следует за мной, все время рядом, говорил со мной…
Сверху раздался крик. Это был Влад.