Гарри вручил мне тест, который я писала на уроке, чтобы я могла посмотреть на ошибки.
Это был момент, когда я заметила новую татуировку на его запястье. Это было четыре цифры.
30/09
Я нервно дернулась и вырвала листки бумаги из рук учителя намного резче, чем следовало, и мгновенно отвела глаза. Внутри творилось черт знает, что.
Тридцатого сентября прошлого года ничего не подозревавшая я пришла в кафе, ожидая встречи с Барбарой Стенфилд. А потом туда заявился Гарри, тем самым перевернув всю мою жизнь.
Тридцатого сентября прошлого года начались мои отношения с Гарри Стайлсом.
Он сделал татуировку.
Я сморгнула слезы и поморщилась, обращая все свое внимание на тесты. К счастью, Гарри был занят поиском нужной лекции в его тетради.
На бумажках не было ни одного замечания: лишь плюсы и минусы. Гарри, видимо, решил, что мне будет некомфортно, если он будет комментировать мою работу, и я была благодарна ему за это. После того, как я заметила его татуировку, я поняла, что не в состоянии пережить еще что-то, напоминающее о наших отношениях. Всего понемногу.
Занятие прошло на удивление быстро. Наверное, потому, что я дико волновалась.
- Что ж, на сегодня, думаю, все, - произнес Гарри через два часа, закрывая тетрадь, из которой он диктовал мне все конспекты. Я кивнула и стала собирать вещи. – Завтра придешь?
- Да, - хрипло ответила я. Я накинула рюкзак на плечи и направилась к выходу, когда Стайлс снова меня окликнул. Я повернулась, чувствуя, что сердце начинает бешено и тяжело колотиться. Мне снова стало холодно.
Гарри порылся в своем рюкзаке и выудил на белый свет книжку.
- Я тебе еще с декабря ее вернуть хотел, все время забывал, - он смущенно рассмеялся и протянул вещицу мне.
Это была «Сойка-пересмешница». Книга, с которой буквально началось все наше общение. Я именно тогда поняла, что у нас много общего.
Я взяла в руки книжку, чувствуя, что к глазам подступают слезы. Кое-как выдавив из себя «пока», я вышла из кабинета и поспешила покинуть все здание вообще.
Наверное, я бы просто положила эту книжку на полку или в коробку с воспоминаниями, но почему-то, вернувшись домой, мне захотелось ее полистать.
Когда я кому-то что-то одалживала или, например, давала послушать песню, я сама читала и слушала то же самое, пытаясь понять, как бы я себя чувствовала, если бы снова могла воспринимать все это в первый раз.
Так и сейчас: я взяла в руки «Сойку-пересмешницу», села на кровать и открыла один из своих самых любимых моментов. Тот самый, когда Пит – единственный, кто вернулся в Двенадцатый за Китнисс, кто остался, чтобы поддержать ее даже несмотря на то, что он сам нуждался в помощи.
И каково же было мое удивление, когда внутри я обнаружила небольшой полароидный снимок. На нем были изображены мы с Гарри. Эту фотографию сделала Джемма во время Рождественских каникул. На фотографии мы со Стайлсом сидим на диване в гостиной, обнимаемся и смотрим телевизор. Мне всегда очень нравился этот снимок (хотя у меня и была только его цифровая версия). Он заставлял меня улыбаться и вспоминать, какие же прекрасные у нас с Гарри отошения.
Трясущейся рукой я взяла кусок бумаги и перевернула. Конечно же, Гарри не смог ничего не написать.
Сзади кривоватым почерком было написано:
Listen honey to every word I say
I know that you don’t trust me
But I’m better than the stories about me
Everybody messes up someday
Ain’t got no rhyme or reason
All I know is that I’m yours, yours, yours
For every season
Это уже действительно было слишком. Использовать мои любимые песни против меня. Набивать татуировку с датой нашего первого свидания.
Я прорыдала в подушку следующий час, а потом просто убрала фотографию подальше.
Я разрывалась. Мне очень хотелось схватить телефон, позвонить Гарри и попросить его приехать, вернуться в мою жизнь, снова проводить целые дни со мной.
Надо оставаться адекватной. Я скоро вообще уеду из Манчестера. У этих отношений все равно не будет будущего.
========== Глава тридцать седьмая. ==========
Комментарий к Глава тридцать седьмая.
Наконец-то! Наконец-то я дописала эту главу!
Простите, что заставила вас долго ждать, вынудили обстоятельства :( Но теперь я, наконец, сдала все проекты, предположительно, на “отлично”, впереди пять экзаменов :D но я надеюсь, дальше главы будут по расписанию!
Люблю вас всех <3
Следующая неделя прошла в таком же ритме. Я приходила на историю, Гарри давал мне тесты по пройденным темам. Я сдавала их через сорок пять минут, а на дополнительных получала уже проверенные. Затем он опрашивал меня по темам прошлого занятия, мы проходили еще две темы, я делала важные записи, и мы расходились.
Это было очень тяжело. Я чувствовала себя не в своей тарелке. Стайлс периодически шутил, так как это была его манера преподавания, и я, конечно же, смеялась.
Но потом я вспоминала, что все больше не так, как было.
А перед глазами вставала его татуировка.
30/09
Я пообещала себе, что сосредоточусь на учебе и поступлении и забуду об отношениях. Гарри уже состоялся в жизни, а у меня все было впереди. Сначала – университет, а потом – мальчики.
Но мне так хотелось сорваться и броситься ему в ноги, умоляя снова сойтись со мной.
В ночь перед экзаменом я не могла уснуть очень долго. Когда я начинала дремать, перед глазами появлялся Гарри. Он смеялся, обнимал меня, а потом вдруг начинал обвинять в измене. А потом я видела его, целующего Стефани.
Так я просыпалась раза три.
Когда мне не снился Стайлс, я думала о том, какие вопросы могут попасться на экзамене, справлюсь я с ними или нет. Затем я подумала, что очень плохо помню информацию о фронтах и руководителях Первой мировой войны, вопросы по которой попадались чрезвычайно часто, так что я встала, открыла учебник и перечитала целый параграф.
Я уснула над книжкой, но быстро очнулась вновь потому, что мне приснилось, как я завалила экзамен, а Гарри женился на Стефани.
С утра я так тряслась, что мама налила мне приличную порцию успокоительного. Оно совсем не помогло. Это мама поняла, когда я разбила одну из кружек и разревелась так, как будто начался конец света.
Мама несколько раз предлагала отпроситься с работы и поехать со мной на экзамен. Я каждый раз отказывалась, потому что мне было намного легче волноваться в одиночестве. Если со мной был кто-то, я начинала переживать, что этот человек переживает за меня, а заодно и винить себя во всех грехах и предоставляемых неудобствах. Короче говоря, лучше мне было ехать одной.
Путь до Лондона казался просто бесконечным. Затем такой же вечностью обернулась поездка до самого университета.
Он выглядел… сногсшибательно. У меня даже дыхание перехватило.
Это безмолвное здание обещало мне кучу возможностей, новых знакомств, если я хорошо напишу экзамен. Оно так манило меня, что мне хотелось сесть на ступеньки университета и остаться там навсегда. Смотреть, как мои ровесники, такие же абитуриенты, как и я (а значит, мои конкуренты) спешат на экзамен, проверяют, есть ли у них ручки, боятся, обсуждают, что будет в заданиях, и больше ничего не делать. Мне так не хотелось заходить внутрь.
Мысли снова вернулись к Гарри. Мне очень хотелось поговорить с ним и обнять его. Сделать так, как было раньше.
Но на часах было только полдесятого утра, а у него сегодня первый урок начинался в двенадцать.
И я знала, что он не одобрил бы моей хандры. Так что я глубоко вдохнула, крепче сжала лямку висевшего на плече рюкзака и вошла в университет.
- Имя? – спросила меня на входе женщина среднего возраста. Она сверялась со списками участников экзамена.
- Кэтрин Лоуренс, - ответила я и порадовалась, что голос не дрогнул и не сорвался. Ничем не выдал, как я схожу с ума.