Он увидел в зеркале заднего вида перепуганные глаза девушки и спросил ее тихим и теплым голосом:
— Как дела, малышка?
— Спасибо, сэр, нормально, — ответила она.
— Подготовься к сюрпризу, — сказал он. — Это совсем не то, о чем ты, вероятно, думаешь. Тебя отвезут к добрым людям. Не бойся их, помоги им всем, чем сможешь. Хорошо?
— Хорошо, — еле слышно ответила девушка.
Смайли сидела абсолютно безучастно, склонив взъерошенную голову на плечо девушки.
Проехав два квартала, Болан повернул на другую дорогу, где его уже ждали «скорая помощь» и еще несколько машин. Тоби Ранджер и Томми Андерс с встревоженными лицами бросились вперед, чтобы принять пропавшую подругу.
— С ней все нормально, — заверил их Болан. — Правда, пока она еще слегка не в себе, но скоро оклемается.
Тоби сразу пошла к заднему сиденью. Андерс остался у переднего окна, тепло пожал Болану руку и спросил:
— Никаких следов Карла?
— Пока нет. Судья с вами?
— Да, с нами. У нас и твой «друг» Оксли, мы его надежно изолировали.
— Вот так и держите его, — хмуро сказал Болан. — А также всех остальных. Они накачали Смайли химией, так что сейчас от нее нет никакого толку, но эта малышка даст для судьи необходимые показания. Я хочу, чтобы вы накрыли бордель немедленно. И чтоб никаких сбоев.
— Ты же знаешь, сбоев не будет, — заверил его Андерс.
Ну что ж. Ему можно было верить. Люди из ГОНа умели действовать решительно и эффективно. Они перетряхнут все заведение, прежде чем его обитатели сообразят, что происходит. При этом все нормы права будут до буковки соблюдены. Будут предъявлены обвинения в похищении людей, торговле «белыми рабынями», перевозке женщин и несовершеннолетних из штата в штат с аморальными делами и, вероятно, еще в полдюжине тяжких преступлений.
— Только не отпускать никого на поруки, Том, — чеканя каждое слово, произнес Болан. — Нельзя допустить, чтобы эти люди гуляли на воле. И надо позаботиться, чтобы они не смогли связаться друг с другом.
Андерс криво усмехнулся.
— Мы никого не отпустим, пока не зарегистрируем в полицейском участке. Не беспокойся, мы их изолируем по крайней мере на двадцать четыре часа.
— Это обнадеживает, — проворчал Болан.
— Извини, но это все, что мы можем гарантировать.
— Это все, что вы можете гарантировать, — сказал Мак, и глаза его гневно сверкнули.
— У тебя нет уверенности в успехе нашей игры?
— Никакой, — признался мастер блицкрига.
Санитары быстро перенесли Смайли в свою машину. Андерс увел с собой ничего не понимающую, встревоженную девчонку. Тоби Ранджер задержалась у машины Болана, поцеловала его в губы и со слезами на глазах прошептала:
— Спасибо, все будет хорошо.
— Будь поласковее с ребенком, — ворчливо сказал Болан. — Она попала в мерзкую передрягу. Наверно, убежала из дому. Будь с ней помягче, Тоби.
Болан развернул машину и на полкой скорости помчался в город.
Теперь все зависело от фактора времени.
Ему очень хотелось разделить с Тоби ее оптимизм. «Мягкий» этап операции завершился. Но то, что ждало впереди, требовало крутого подхода. Он должен был продемонстрировать все, на что был способен.
Глава 8
Карл Лайонс и Смайли Даблин, выдававшие себя за мистера и миссис Леонетти, сумели выйти на «Дэнди» Джека Клеменцу — мафиози первого эшелона, но с большими амбициями, надеявшегося стать героиновым королем Северной Америки. Клеменца пытался убедить мафиозные кланы, что с их поддержкой он сможет монополизировать подпольный импорт наркотиков в Америку и, более того, что они смогут полностью контролировать сбыт зелья на всей территории Соединенных Штатов.
Лайонс и Даблин работали, в основном, над этой частью проблемы. Но вся картина была намного сложнее, и это особенно беспокоило их партнеров Тома Андерса и Тоби Ранджер.
В то время как Лайонс и Даблин плели свои кружева на международной сцене, Андерс и Ранджер отдавали все силы распутыванию заговора на внутреннем фронте, пытаясь вскрыть причинно-следственные отношения, чтобы, в конце концов, заманить мафию в ловушку и разрушить всю сеть организованной преступности в Америке. Подобно тому, как в прежние времена ФБР использовало факты уклонения от уплаты налогов в качестве эффективного инструмента давления на высшие круги преступного мира, сейчас они надеялись проникнуть в эти круги по следам торговцев наркотиками и нанести мафии сокрушительный удар, от которого она не сможет оправиться.
Рискованная игра с участием Лайонса и Даблин была задумана как часть борьбы для достижения этой высшей цели. В последнее время преступникам было выдано столько конституционных гарантий, особенно в связи с введением таких понятий, как «провокация преступления с целью его изобличения» и «доказательства, полученные незаконным способом», что у органов правопорядка оказались связаны руки. Профессиональные преступники посмеивались себе в кулак и вовсю спекулировали на благородных идеалах свободы, систематически нарушая права человека и присваивая собственность обманутых людей. Болану казалось, что зачастую высокие политики рассматривали права человека как некую эстетическую категорию, не имеющую ничего общего с реальным миром, благодаря чему вся борьба между преступлением и наказанием превращалась в некий ритуал, в фантасмагорическую формальную игру между хорошими и плохими парнями — в борьбу права с правосудием, в которой границы между добром и злом часто оказывались размыты, а на истинные права членов общества не обращалось никакого внимания.
У Болана имелись собственные представления об истинных правах членов демократического общества.
Они включали право любого добропорядочного гражданина ходить по улицам без страха за свою жизнь, быть свободным от запугивания и преступной эксплуатации, от унижения, нанесения телесных повреждений и насилия в любой форме, а самое главное — право иметь работу, создавать, приумножать и сберегать свое состояние.
Среди этих прав не было места только одному — праву на грабеж.
Однако «благородные мыслители» считали, видимо, что грабеж имеет право на существование, если не соблюдаются условия игры.
Мак Болан жил в реальном мире. Поэтому он не признавал правил, навязанных людьми не от мира сего. Служители правосудия тоже жили в реальном мире, но они вынуждены были подчиняться идиотским правилам, иначе их и близко не подпустили бы к участию в этой игре. В результате не прекращались фантастические интриги, люди шли на невероятный риск, завершавшийся часто трагическим исходом.
Группа особого назначения пыталась внедриться в высокоорганизованную, глубокоэшелонированную мафиозную структуру. Игроки, представляющие ее, до тонкостей изучили правила игры и великолепно усвоили все ее ритуалы. Более того, условия игры, как всегда, разработаны так, чтобы обеспечить выигрыш, ибо единственными игроками, от которых требовалось соблюдение хоть каких-нибудь правил, были служители закона. Очевидно, внедрение, столь успешное на начальном этапе, в дальнейшем потерпело неудачу. Лайонс в роли личного курьера Клеменцы сопроводил партию героина с Дальнего Востока в промежуточный пункт в Южной Америке. Там его сменил другой курьер, провезший груз через центрально-американский коридор и доставивший его в Соединенные Штаты.
По первоначальному плану Лайонс должен был вернуться в свою штаб-квартиру на Дальнем Востоке. Вместо этого по решению, принятому на более высоком уровне, он отправился в Нэшвилл, чтобы попытаться навести мосты между эшелонами и установить прямые деловые связи с оптовиками. Очевидно, эта попытка провалилась. И весьма вероятно, что последствия этого провала оказались трагичными.
У Болана было очень мало надежды на то, что ему удастся найти Карла Лайонса живым и здоровым.