— У нас посетитель, — Варя дожидалась меня в маленькой приёмной. Дожидалась не одна, а в обществе господина, чью сословную принадлежность я сразу определить не смог. Но стоило визитёру представиться Иннокентием Антоновичем Смолиным, как я сообразил, что передо мной лицо свободных занятий. В самом деле, по одежде этого крупного и, как сказали бы в бывшем моём мире, представительного мужчину лет тридцати пяти можно было бы принять и за дворянина, и за успевшего освоить хорошие манеры купца, но скорость, с которой он поднялся с кресла, показывала, что человек явился ко мне просителем. Конечно, проситель может принадлежать к любому сословию, но благородные господа, как и купцы, выказывают почтение и желание нечто просить иначе, а будь он мещанином, назвался бы не Антоновичем, а Антоновым. Так что только лицо свободных занятий и никак иначе.
— Слушаю вас, Иннокентий Антонович, — сказал я, устроившись в кресле. И что, интересно, этому Смолину нужно? И с чего бы это Варенька не оставила его дожидаться меня в одиночестве?
— Я готов предложить вам свои услуги в качестве дворецкого, — с достоинством ответил он. — К сожалению, лишь временно. До конца июня будущего года.
— И почему же лишь временно? — удивился я. — Заодно, кстати, попробуйте убедить меня в том, что мне будет польза от такого временного работника.
— Извольте, ваше сиятельство, — Смолин поклонился с видом человека, знающего себе цену. — Это мой заработок — наладить в доме исправную службу, выучить себе помощника, который сможет заменить меня после моего ухода, и таким образом устроить прислугу в должном порядке, каковой так и будет поддерживаться далее. После службы в очередном доме я предпочитаю некоторое время отдыхать, не сильно ограничивая себя в удовольствиях и тратах. Жалованье я прошу немалое, но отрабатываю его сполна.
— Чем вы подтвердите ваши слова? — а самомнения Смолину не занимать. Впрочем, какой-то час назад я и сам поражал профессора Маевского чем-то подобным. Что ж, посмотрим, чем будет воздействовать на меня этот кандидат в дворецкие, даже интересно…
— Гимназический аттестат и похвальный лист, — на коленях Смолина появился солидного вида кожаный портфель моего же фасона, откуда и были извлечены бумаги. Так, гимназию Смолин закончил в Киеве, надо полагать, оттуда он и родом. Первые очки я ему уже записал — изъясняется правильно, безо всяких следов тамошнего простонародного говора. Оценки вполне неплохие, одарённости не выявлено, ладно, в данном случае это несущественно…
— Университетский диплом, — продолжил он извлекать бумаги. Университет, стало быть, тоже Киевский, факультет нравственных и политических наук. Ну надо же, кто бы ожидал… Хотя что я удивляюсь, экономика тут проходит по части наук как раз-таки политических.
— Патент гильдии экономов и управителей, — я вгляделся в очередную бумагу. Должен признаться, о существовании такой гильдии слышал, но никогда не представлял, кого она объединяет. Но чем бы она ни занималась, просто так и кому попало патенты в гильдиях не выдают.
— И, с позволения вашего сиятельства, рекомендации, — тут Смолин протянул мне целую укладку бумаг, весьма объёмистую и, как я подозревал, очень и очень интересную. Да уж, интересную — это не то слово! Четыре генерала, одного из коих я знал лично, адмирал, товарищ главноначальствующего Дорожной Палатой, приказной советник из Московской городской управы, не считая князей и бояр вне государевой службы — все они не только самым благоприятным образом отзывались о способностях моего посетителя, но и ручались за его честность. Что ж, понадеюсь, что среди будущих нанимателей Смолина кто-то проникнется и рекомендацией от боярина Алексея Филипповича Левского. Кстати, о рекомендациях…
— А кто вам, Иннокентий Антонович, посоветовал искать службы у меня? — спросил я.
— Его превосходительство генерал-бригадир Бервальд, Генрих Арнольдович, — с поклоном ответил Смолин.
С генералом Бервальдом я, спасибо генерал-воеводе князю Романову, был уже почти год как знаком, и знакомство это относил и к приятным, и к полезным. Надо же, пользы тут оказалось даже больше, чем я думал.
— И во сколько вы оцените вашу службу в моём доме? — задал я главный вопрос. Сумму Смолин назвал и правда немалую, но я, недолго подумав, решил, что ручательство генерала Бервальда этих денег стоит.