Двейн переводил взгляд с Веры на министра, раскрывая рот всё сильнее, потом медленно закрыл и сказал шёпотом:
— Вы это оба... серьёзно?
Вера кивнула:
— Охренительно серьёзно. Мы считаем, что это хорошо и правильно. Госпожа Виари тоже сказала, что ты красавчик и у тебя всё получится, она рада за дом Кан и за тебя лично. А имя в свитке — вопрос времени. — Двейн продолжал смотреть на них по очереди так, как будто ждал, что ему вот-вот скажут, что это всё шутка, Вера посмотрела на министра и спросила: — Вы ему говорили про матушку?
— Нет ещё, — министр выглядел довольным, Вера тоже улыбнулась:
— Сказать?
— Вперёд.
— Новость номер два, — провозгласила Вера, — матушка господина министра не такая богатая, как все привыкли думать, она сильно поистратилась, слегка запустила бизнес и растеряла друзей. Так что, повернуться к любимому единственному сыну правильным местом, а не тем, чем раньше, будет для неё сейчас предельно мудрым решением, и мы просто подождём, пока она сама придёт и всё предложит. А не придёт — найдём другой путь. Твоя задача — привыкать к должности и морально готовиться.
— Да, привыкай, — ещё довольнее сказал министр, притиснул к себе Веру крепче и тихо рассмеялся, Вера тоже улыбалась — сейчас Двейн выглядел максимально присутствующим в этом моменте, его отрешённость как рукой сняло. Он переводил окончательно ничего не понимающий взгляд с министра на Веру и медленно качал головой:
— Вы с ума сошли? Вы понимаете вообще, что вы делаете? Я калека, я скоро ходить не смогу!
Вера отмахнулась:
— Быть наследником можно и лёжа. Ты справишься. Моя задача — поставить тебя в известность, а как ты это реализуешь — напряги фантазию, придумай что-нибудь. А нам пора.
Двейн хватал воздух ртом, как будто пытался отфильтровать из своей речи нецензурные слова, но после этого от неё ничего не оставалось и он просто выдыхал возмущение. Министр изобразил шутливую суровость:
— Соберись! И готовься к новым обязанностям. Приду — проверю.
— Вы чокнулись оба, — еле слышно выдохнул Двейн, Вера посмотрела на министра, обняла его за пояс, посмотрела на Двейна и кивнула с широкой улыбкой:
— Мы охренели. И тебе рекомендуем. Это очень весело.
Министр серьёзно подтвердил:
— Весело. Присоединяйся, тебе понравится.
— Вы больные... Вы просто... Что там произошло? Вы...
Вера посмотрела на министра с выражением невинного недоумения, он изобразил успокаивающую улыбку и сказал шёпотом, доставая амулет для телепортации:
— Он привыкнет. Ему нужно время. А мы пойдём. Пока, Двейн!
— Пока, Двейн, — Вера помахала Двейну ручкой, развернулась к министру и он переместил их обратно в дом Сун.
***
8.45.6 Психологический парадокс моральной гравитации
Когда они появились в своём коттедже, министр перестал улыбаться и спросил без особой уверенности:
— Думаете, он с этим справится?
— Думаю, он без этого не справится, — Вера тоже перестала веселиться и отошла на шаг, чтобы смотреть в его бессовестные глаза, не задирая голову. — Что с ним происходит? И зачем все продолжают носить эти проклятые амулеты?
Министр отвёл глаза и сказал с усталым вздохом:
— Я не ношу. Вам мало?
— Все остальные зато носят. Мне это не нравится. Я как будто с манекенами разговариваю.
— Вы бы предпочли ощущать боль человека, который испробовал все способы от неё избавиться, и они все перестали помогать?
— Ему настолько плохо?
— Да, настолько. Настолько, что единственный аргумент, заставляющий его вставать с кровати, одеваться и идти в «Кота» — это то, что вы не узнаете, чего это ему стоит.
— Сказали бы — я бы сама к нему пришла.
— Ему нужно шевелиться хоть чуть-чуть, иначе ему будет становиться хуже ещё быстрее. И ему нужно есть. А нормально ест он, мистическим необъяснимым образом, только в вашей компании. И иногда с Бартом, но у Барта свои дела появились, и про Двейна он забыл.
Вера молчала и смотрела на пояс министра, на его руки, потом на белый воротник и наконец в глаза, усталые и недовольные, по большей части, собственным бессилием. Он поймал её взгляд и сказал шёпотом:
— Амулеты нужны, Вера.
Она изобразила сочувственное шмыганье носом и раскинула руки:
— А утешительные обнимашки нужны?
— Не помешают, — мрачно усмехнулся министр. Она шагнула ближе и обняла его, погружаясь в его запах и жар, и пытаясь дистанцироваться от вопроса, как ей не стыдно в такой момент хотеть таких неприличных вещей. Немного взяла себя в руки и спросила серьёзно: