— Вера, вы меня слышите?
— Я вас вижу, — улыбнулась она, не открывая глаз. — Вы сияете. Я скоро спущусь, дайте мне минуту.
Она была так высоко, что даже в идеальной аэродинамической форме пули спускалась медленно. Воздух свистел и заставлял щуриться, дворец Сун приближался, превращаясь из квадрата на песке в серые черепичные крыши и зелёные кроны. Она раскрыла крылья и стала парить кругами, потому что не знала, где тот коттедж, который для неё выделили, и Павильон Размышлений рассмотреть не смогла, зато нашла многоэтажную крышу храма и Аллею Духов перед ним. Крайний постамент был свободен, рядом с ним стоял юный джентльмен и красиво раскладывал на гладком квадрате куски булки с маком. Этот сдобный медовый запах манил, она приближалась к нему, уже видя свою огромную тень, скользящую по крышам, и понимая, что напугает мальчика.
«Нет, надо осторожно. Надо поменьше. Как? Чёрт...»
Её видели. Она поняла это по запрокинутым вверх лицам людей, раскрытым ртам и распахнутым глазам. Кто-то кричал, указывал пальцем, а она проносилась мимо и разворачивалась, пытаясь найти способ сделать всё аккуратно.
«Ну в доме Кан я как-то в мышь превращалась? Как?
Там была решётка, в отверстие которой не протиснуться, если ты больше мыши. А здесь будет постамент. Ладно, с богом.»
Она уменьшала диаметр кругов над аллеей, уже видя, как её огромная тень накрывает храм и сад, целилась в маленький квадратик постамента, ориентируясь на булку с маком, как на маяк. И поняла, что тень становится меньше.
Мальчик тоже запрокинул голову и смотрел, прикрывая глаза от солнца ладонью, выглядел немного испуганным, но безгранично счастливым. Когда она коснулась постамента, они были примерно одинакового размера.
Она села поудобнее, аккуратно взяла клювом кусок булки, съела, посмотрела на мальчика, раскинула крылья и изобразила самый почтительный в мире реверанс.
Мир вспыхнул и потух.
Сердце колотилось как бешеное, тело сидело по-турецки на матрасе в коттедже, напротив сидел министр Шен и смотрел на неё окончательно ничего не понимающими глазами. Вера улыбнулась и медленно подняла руки, до этого расслабленно лежавшие на бёдрах, плавно сложила перед грудью и шёпотом пропела:
— Намаскарам, самый тёплый из ветров. У вас всё получилось?
Он медленно поднял руку, указывая на дверь, и шёпотом сообщил:
— Там кто-то феникса увидел.
Вера улыбнулась максимально невинно и сменила положение ног, прижимая ступни друг к другу, поставила ладони на колени и прижала их к полу, закрывая глаза и опять видя это пламя, которое не обжигало, но прогревало всё тело до костей, как сауна.
— Вера, там люди кричат, что над дворцом летает орёл Великой Праматери.
— Ну так феникс или орёл? — шёпотом уточнила она, медленно складывая ноги в позу лотоса и упираясь ладонями в пол, чтобы поднять всё тело. Было легко. Она опустилась обратно и вместо ладоней встала на кончики пальцев — было всё ещё легко.
«Знакомое чувство.»
Она открыла глаза, посмотрела на министра и вспомнила — во дворце, на балу, когда принцесса Вильмис де’Руэль хотела ударить министра, Вера бежала так, как будто ничего не весила, а потом держала охреневшую руку принцессы так, как будто весила тонну.
«Гравитация не константа. Ничто не константа.»
— Вера, что произошло?
— Юный джентльмен из дома Сун угостил меня булкой с маком. А вы меня чем угостите?
— А чего вам хочется?
— Хороших новостей.
— С этим не густо. Но если очень нужно, могу выделить одну — Двейн поел, а потом нашёл в себе силы почти десять минут на меня орать и доказывать мне, что я сошёл с ума. Почти убедил.
— Какая мощь в этом парне, а? — Вера довольно улыбнулась и опять закрыла глаза: — Он будет прекрасным наследником.
— А вы кем будете?
— Духом-хранителем. Я пока не очень хорошо умею, но я учусь. — Улыбнулась шире и добавила: — Как же вы светитесь, с ума сойти... Раньше такого не было.
— В каком смысле?
— Аура. Я не знаю, может, не аура, та искра, которую я вижу в каждом драконе, у вас сегодня просто огромная, больше вас... Вот такая где-то, — она показала руками размер, забыв, что стоит на этих руках, и приземлилась на матрас, зашипев от боли и заставив министра рассмеяться. Открыла глаза и вздохнула: — Как говорил мой любимый писатель, «засмотревшись на звёзды, не наступи на шнурки».
— Мудро, — министр продолжал смеяться, Вера потянулась и спросила серьёзно: