Я катался по земле и камням и не успевал думать о том, что если всё пойдёт как идёт, так и умру в горизонтальном положении. Мечась от одной скальной стены к другой, я мог лишь предполагать, что за «счастье» свалилось на меня. По прочитанному – как минимум два варианта, по услышанному – три, чтоб выяснить, надо встать и посмотреть. Но если отвлечься от того, чем я так плотно занялся сейчас, то и вставать уже будет нечему.
В какой-то момент вместо очередного кувырка я поставил блок из разученных самыми последними. Боль, пронзившая тело, на миг заставила увериться, что я потерял не только конечность, но и позвоночник сломал местах в трёх-четырех. В себя пришёл через долю мгновения, лёжа спиной на камнях, а в паре шагов от меня вздрагивало всем телом нечто с таким количеством лап, что само тело было трудно разглядеть.
Ага, я тебя знаю, демон-мутант. Эффект большого количества рук, которых на самом деле нет, зато есть другие милые возможности. Ошеломление твари длилось недолго, но сам этот факт уже во многом был подарком. Это означало, что, ставя блок, я умудрился попасть существу по чувствительному месту.
Кстати, некоторые его внутренние органы довольно-таки высоко ценились. Если не считать того, насколько трудно одиночке убивать такую тварь, можно было сделать вывод, что мне повезло. Правда, пока я себя счастливым не чувствовал. От броска демона ушёл прыжком вправо, на камни, и по ним взбежал почти на высоту человеческого тела. Замер, прикидывая, куда и как целить «когтем», а куда – ножом. Ведь мне показывали и рассказывали… Всё из головы вылетело.
Тварь смотрела на меня снизу вверх – у неё оказались крупные вдумчивые глаза под чешуйчатыми, собранными как жалюзи веками. Этот осмысленный оценивающий взгляд прогнал волну холодка по хребтине – существо явно по интеллекту не на уровне животного, а чуть выше. Интересно, насколько. И интересно, что ему может быть от меня нужно…
Впрочем, я примерно знал ответ на этот вопрос.
Демон ударил лапами, целя мне в колени. Прыжок, оттолкнуться рукой, скрежетнув металлом по камню, развернуться в прыжке. Хороший получился прыжочек… Следом – вражья лапа… Или рука… Лучше об этом не задумываться. Даже если мы оба – представители разумных цивилизаций, сейчас ситуация делает нас бешеными зверьми, которые в схватке отстаивают свою жизнь.
Я провёл конечность мимо себя, перехватил и тут вспомнил, что самбо стоило бы пока оставить в стороне. Впрочем, меня уже крутануло, отчасти на рефлексе, отчасти на отдаче. Существо кинулось на меня, но в результате пролетело мимо, приземлилось на реальную пару рук, помогло себе вспомогательными. Покатилось колобком сперва от меня, потом – ко мне. Что – демоны тоже изучают подобие самбо? Я выставил вперёд «когти», полоснул обоими по очереди, одновременно скользя влево и назад – видимо, вот и вариация на тему приёма, которым можно справиться с этой тварью.
Правда, эйфория длилась недолго. Что-то обрушилось сверху, словно ветер как раз своротил дерево с вершины скалы, и то прицельно угодило комлём в меня. Полуоглушённый, я кинулся на землю, перекатился через плечи, отмахнулся ногами от лапы… Приём – ерунда. Можно подумать, ногами реально отпинаться от демона.
Всё, что я когда-либо умел, всё, что когда-либо отрабатывал, сейчас пошло в дело. Я извивался, как червяк, лишь бы не зайтись в настоящей агонии под ударом лапы, способной, наверное, без труда прошибить толстую дверь. Но уже через несколько секунд вполне осознал, что если мне тут что и светит, то лишь чудом.
Никогда так отчётливо не переживаешь прелесть самого факта своего существования, как в минуту, когда вполне реально можешь этого существования лишиться. И неважно, инстинкты ли это или вполне сознательное ощущение. Наши ощущения в большинстве своём инстинктивны, как и стремление к положительным из их числа, и трепет перед болью. В эти мгновения схватки моего же тела с ограниченностью его возможностей я осознал, насколько мне хочется жить.
К чёрту эту «гармошку», к чёрту такую предельную игру своей судьбой. Насколько угодно необеспеченная жизнь лучше, чем смерть, потому что в смерти не с чем сравнивать и уже ничего нельзя исправить. И исправлять, собственно, нечего. Поздно. У меня две руки и способная соображать голова – чего меня понесло туда, куда есть смысл ходить разве что за острыми ощущениями, но не за одним только заработком?