– Повезло? Но твои родители были никак не беднее меня. Я видел ваш дом, и это приданое…
– Сословие воинов стои́т намного выше, чем сословие угольщиков, водовозов, дровосеков, крестьян. К тому же, ты не просто боец, а гладиатор. Раньше служил императору. И потом – такой красивый. – Она отвернулась, кажется, смутившись тем, что говорит такое. – И добрый.
– А что приятнее? – Я допытывался спокойно, из чистого любопытства, совершенно не ощущая себя задетым. С чего? Ведь она меня пока совсем плохо знает, откуда взяться любви? – Что гладиатор или что привлекательный и добрый?
– Всё важно.
И я понял, что этот ответ хорош своей абсолютной честностью. Может быть, в нём виделось слишком много практичности, однако тем убедительнее становились её забота и старание угодить мне. У местных не принято было прятать истину за кружевами вежливых, любезных или романтических слов. С непривычки шокировало, и неприятное ощущение то и дело возникало даже теперь, когда, казалось бы, мне уже пора было привыкнуть.
Однако в глубине души я догадывался, что восхищение Моресны моим статусом, её мнение обо мне как о человеке добром должно было стать куда более надёжным фундаментом для построения супружеской любви, чем какие-то романтические слова. Просто нужно время.
– И прости, что я говорю об этом сейчас, – неуверенно произнесла она. – Но мне нужно хотя бы два новых платья. У меня нет платьев, соответствующих одеяниям жены представителя воинского сословия.
– Конечно, я дам тебе деньги, – сонно ответил я. – Сколько нужно, столько и дам. Какого эти платья должны быть цвета?
– Бордового или тёмно-багряного оттенка. Два повседневных платья, новое праздничное я могу сшить потом. К тому же, его цвета не столь важны. Ты позволишь мне купить ткани уже завтра?
– Само собой. А почему не важны цвета праздничных нарядов?
– Праздник – день, когда сословие – дело десятое. Важнее радость. Но в обычной жизни человек ведь сразу должен знать, кого он встречает… И… Если не ошибаюсь, к наградам обычно даются золотые ленты. У тебя они тоже есть?
– Да, есть.
– Если ты позволишь, я нашью их на свой выходной плащ.
– А, так вот они для чего…
– Конечно. – Она приподнялась на постели и наклонилась надо мной, смеясь. – Ведь все вокруг должны знать, что мой муж – великий воин! Пусть все завидуют и боятся меня обидеть!
– Вот уж, великий, – отмахнулся я, тем не менее польщённый.
Восхищение женщины трогало даже тогда, когда казалось не совсем заслуженным.
– Мне все соседки завидуют. Удивляются, почему ты меня взял в жёны. Говорят – такой знаменитый боец мог бы и получше выбрать. – Она опасливо посмотрела на меня. – Но не стоило мне это говорить.
– Соседки, наверное, недоумевают, чего это я их не выбрал.
– Может быть…
– Но почему ты считаешь себя некрасивой?
– Я же такая тощая… Ни груди, ни… В общем, тела-то нет. Красивая женщина – она кругленькая, ладненькая и как минимум килограмм на тридцать больше меня весит. А я как на диетах ни сидела, как ни пыталась набрать веса – без толку. Всё равно как щепка.
– Ну, как сказать. Во-первых, ты не тощая. А во-вторых… Знаешь, у меня на родине красивыми считаются девушки, по сравнению с которыми ты очень даже округленькая.
Моресна, снова приподнявшись на постели, смотрела на меня с недоверием.
– Ты шутишь?
– Нисколько. Мои соотечественницы специально сидят на диетах, ничего не едят, чтоб быть тощими-тощими, прямо одни кости.
– Господи! Зачем?!
– Потому что у нас считается, что это красиво.
– Но это же не так! Какой мужчина захочет иметь дело с такой женщиной? Ни обнять, ни прижать… Я уж молчу о том, что детей родить она едва ли сможет. Это как раз не так важно, особенно если в городах. Мужчины ведь не любят щепок!
– Мужчины любят разных. На любую женщину найдутся мужчины, которым именно такая женщина по вкусу. Я лишь хотел объяснить тебе, что представления о красоте бывают очень разными. Где-то считается так, где-то – эдак. Мне же нравишься именно ты и такой, какая ты есть. Обещай, что не станешь сидеть на диетах и пытаться себя изменить. Что останешься такой, какая ты есть сейчас.
– Обещаю. – Она с любопытством смотрела на меня. – Раз тебе так больше нравится, то конечно.