– Зато выплата аккуратна. Думай, думай… Серт, загляни к магику, пусть посмотрит твои раны. Ты как-то стеснённо двигался. Через три недели ты должен быть как огурец! Тогда будет большое представление. И ты будешь, и ещё один другой наш новичок… А кроме того, трое опытных бойцов. Ты пойдёшь для затравки, так что готовься усерднее. Тебе обещают полуторный гонорар, имей в виду!
– Неплохо, парень! – крикнул мне Седар, ждавший поблизости своей очереди. – Только недавно пришёл – и уже полуторный гонорар на праздник.
– А ты не слушай разговоров, которые твоих ушей не ждут. Ещё будешь потом у Серта просить взаймы – а нам тут склоки в клубе не нужны!
– А разве вам не в руку, чтоб мы тут имели друг к другу счёты, а? Резаться будем усерднее.
– Ты, Седар, чушь порешь. У нас тут не какая-нибудь грязная аренка, где лишь бы кишочки в песочке – у нас заведение серьёзное. Добропорядочное и респектабельное. Нам не нужно тут дешёвых разборок. Так что смотри, Седар! Порядок прежде всего.
– Уж и шуткануть нельзя…
– С начальством шутить себе дороже, – хмыкнул я, направляясь к лестнице.
Штатный маг занимал кабинетик под самой крышей – что уж там ему нравилось, непонятно. Он осмотрел меня с прохладцей, велел неделю сюда же являться каждое утро на массаж. Посмотрев на выражение моего лица, отрезал, что для меня как для работника клуба это бесплатно, а вообще нечего экономить на своём здоровье, мог бы и раскошелиться, не входи даже массаж в круг бесплатных услуг. Нашёл с чем жаться.
Я готовился к предстоящему празднику усердней некуда. Тренировки занимали больше половины всего моего времени, оставалось совсем чуть-чуть на хозяйственные дела, на жену, в конце концов. Ощущение приближающегося праздника присутствовало повсюду. Шла почти такая же планомерная подготовка, как у нас – к Новому году. Как я понял, справлять собирались поворот погоды на осень, когда в этих краях как раз и начинали сеять хлеб в ожидании дождей. Праздновали этот праздник по традиции раздельно: мужчины с мужчинами, женщины с женщинами.
Об этом я узнал у Моресны, попросившей моего позволения идти на празднование вместе с другими селянками, причём просьба прозвучала довольно формально – видно было, что супруга нисколько не сомневается в моём разрешении. Она объяснила, что женщины посёлка соберутся у одной из них дома, будут лакомиться разными яствами, позволят себе совсем немного алкоголя, а дальше примутся болтать на любые околоженские темы, которые только всплывут, дурачиться, петь и веселиться.
Она не спросила, куда собираюсь я, и, узнав, что для меня это будет рабочий день, искренне посочувствовала.
– Зато мне предстоит полуторная плата, – успокоил я её. – Так что, если хочешь себе что-нибудь к празднику, купи. – Я уже успел узнать, что здесь не существует традиции дарить на праздники подарки. Праздновали по-разному, когда общим застольем, когда весельем по отдельности, когда гуляниями, ярмарками, красивыми религиозными церемониями или шествиями, но подарки дарили безотносительно.
– Можно новое платье? – заинтересовалась она.
– Хоть два.
Я почему-то совершенно не волновался по поводу предстоящего боя, даже в связи с этим заподозрил было неладное – не предчувствие ли какое? Однако моё ожидание благополучного финала вполне оправдалось. Две недели мы тренировались вместе с моим противником, и, более или менее тесно познакомившись с техникой друг друга, решили сообща, что зрелищным может быть лишь подставной бой. Техника «скок через порог» рассчитана была на быструю и малозаметную победу, самбо, в общем, тоже не поражало эффектными размахами. Поэтому мы порешили начать с показательных кувырканий, а уж к финалу перейти к настоящей схватке, и уж там пусть случай решит, кому достанутся дополнительные призовые.
Праздник в клубе, как и везде, предварило выступление танцовщиц – немногим хуже, чем то, которым я любовался у входа на императорский стадион, перед ежегодными играми. Здесь не поместилось бы много танцовщиц, но и шесть красоток, облегченно одетых, изукрашенных гирляндами листьев, без труда соткали кружево танца, способного зажечь чувства даже в сердце древнего старца.