Выход оказался удобным и широким – хоть машину сюда загоняй. В какой-то момент свод резко рванул вверх, по ту сторону пещеры закачались роскошные кроны деревьев, а свет солнца ослепил ещё до того, как меня выволокли наружу.
То, что я увидел с порога пещеры, даже близко не напоминало обычный кавказский пейзаж. И, хотя в чём именно отличие, не удалось осознать вот так сходу, я отметил странность. Ощущение, что простые логические доводы мне не объяснят то, что я вижу, появилось.
Теперь здесь теоретически появилось место, куда можно попробовать спокойно убежать, где есть смысл прятаться от бандитов. Улучив мгновение и собравшись, я попытался вырваться. Казалось, они именно этого и ждали, и, хотя я провёл комбинацию как положено, ту руку, которую всё-таки удалось вырвать, тут же перехватили вновь. А потом кто-то ударил меня сзади, и, пусть с первого удара я не отрубился, успел понять, что при нынешней расстановке сил у меня практически нет шансов.
Глава 1. Средство от депрессии (2)
Сознание возвращалось как всегда – не сразу понимаешь, что был в отключке, не сразу вспоминаешь последние произошедшие события. Сперва, открыв глаза, я не понял, что ж такое увидел – каменная стена, где видны были приливы и несколотые «раковины» раствора, плохо обтёсанные камни… Вообще ничего себе выглядит, антуражно. Подо мной что-то жёсткое, однако не настолько, чтоб заподозрить там решетчатую скамейку или пол.
Повернул голову и попытался оценить интерьер. Ну, на номер гостиницы, пусть даже и «эконом» не тянет совершенно. Как и на задворки какого-нибудь дешёвого грязного ресторанчика… В этот момент я вспомнил всё, что то ли случилось, то ли приснилось мне накануне, и сел на лежаке. Лежак оказался деревянным, на него бросили тощий матрас, похоже, набитый то ли соломой, то ли чем-то подобным. Кроме лежака и полки, врезанной в стену, я здесь, собственно, больше ничего и не увидел. Грубый половичок не в счёт. Окно было забрано решёткой. Красноречиво и годится как ответ на безмолвный вопрос.
Я поднимался с осторожностью, но голова на удивление оказалась ясной – не болела, не кружилась, вертикально держался без проблем. Значит, стукнули со знанием дела, либо мне просто чертовски повезло. Встал, прошёлся к окну. Увы, оно походило на бойницы в замках, сужающейся трубой поднималось вверх в толще стен, и виден был лишь кусочек ослепительного неба, расчерченного полосками прутьев – поди пойми, что освещает это небо. Металл в растворе, залившем камень, держался прочно.
Дверь тоже выглядела внушительно. Я сперва поддел её плечом, потом навалился сильнее, толкнул – и даже не смог понять, куда же она открывается. Створка стояла нерушимо, словно представляла единое целое со стеной. Нехило тут строят.
Ладно, хотя бы не яма. На официозную тюрьму тоже не похоже. Может, оно и к лучшему. Интересно, где вообще могут быть такие странные камеры, помимо всего лишённые каких-либо признаков параши и волчка. Не было здесь и труб парового отопления, и дверки вмурованной в стену печи. Можно себе представить, какой тут дубак зимой. Конечно, на Кавказе не бывает настоящих зим, но и ненастоящая тоже может прикончить.
Оставалось лишь вернуться на лежак. В конце концов, сейчас, когда я сижу в четырёх стенах, от меня ничего не зависит. Впереди может быть много дурного, что-то хорошее – надо лишь терпеливо дождаться предстоящих событий и не накручивать себя. Кому вообще помогает психоз и истерика?
Время тянулось тягостно и неощутимо. Задремать не удавалось, и когда со стороны двери послышался многообещающий скрип, я испытал облегчение. Чему тут удивляться – хорошее или плохое, но будущее скоро станет чуть-чуть яснее. Что угодно, лишь бы скорее.
Дверь открылась внутрь. Двое парней, которые вошли в камеру, производили впечатление серьёзных ребят, не расположенных к шуткам. Одеты они были не в камуфляж, а в какую-то иную, совершенно незнакомую мне форму. Третий, шагнувший через порог последним, больше походил на штатского, правда, держался очень уверенно, так что он наверняка обладает тут своей долей власти.