Искусно действуя мечом, Оэфия не подпускала меня к себе, и мне стоило значительных трудов в первые же пару минут не сложиться под её атаками. Хоть и осторожная, она демонстрировала высочайший уровень владения мечом и своим телом. По её лицу и тому, что никак не мог поймать её взгляд, я понял – на этот раз она предпочтёт сыграть по-честному. То есть не даст мне победить себя, насколько это зависит от неё. И советов, как на прошлом выступлении, давать не собирается.
Уворачиваясь от очередного выпада, сделанного с лёгкостью полёта бабочки, я отшатнулся назад и наткнулся бедром на каменное основание огромной вазы. Разлапистые ростки венчающего её лианообразного растения хлестнули меня по лицу. Соображать было некогда, да бой и не место для размышлений. Я опёрся руками о камень и оттолкнулся от него, целя пяткой Оэфии в живот. Живота на прежнем месте не оказалось, зато ступнёй удалось парировать удар мечом – тоже рефлекс с её стороны, отмахиваться оружием от опасности.
Уцепившись руками за ту же каменную опору, я развернулся в прыжке и всё-таки толкнул девицу, хоть и не так сильно, как хотелось бы. Не в живот, а в плечо, защищённое кожаной бронькой. Чуть отогнал и попытался ударить уже рукой, «когтем» – если не в лицо, то где-нибудь рядом.
Она запутала меня парой заковыристых приёмов, которые я припомнил лишь отчасти только постфактум, теперь же воспринял только промельк рук и меча Оэфии, мельтешение стен и неба над головой. Взвизгнул металл, болезненно пройдясь по предплечью, и я обнаружил, что прижат к полу мечом, прошедшим под одним из ремешков доспеха. Приопустившись на колено, Оэфия держала у моего горла нож, и, хотя смотрела на меня, всем своим видом показывала, что ждёт обращения императора.
Его величество без спешки отставил кубок.
– Что скажешь, Паль?
Девушка пожала плечами и медленно поднялась. Меч она хоть и выдернула, но держала так, что, захоти я вскочить, наверняка напоролся бы на кончик.
– В принципе, он ничего. Но не выше среднего.
– Как считаешь, есть у него перспективы?
– Я бы сказала, что нет.
У меня болезненно смёрзлось в животе. По логике и если верить литературе, перед глазами должна была пробежать вся жизнь, но я подумал только о том, что всё заканчивается как-то совсем не так, и думать получалось только об «интересно, что я почувствую».
Оэфия не спешила меня дорезать, и, когда я взялся осторожно подниматься на ноги, никто мне в этом не препятствовал. Девушка даже подмигнула мне, убирая меч в ножны – похоже, сравнительно лёгкая и очень быстрая публичная победа вполне её успокоила. Нет, убивать она меня не собирается. Появившийся в дворике Исмал – хмурый, но спокойный – дал мне знак идти прочь, освободить место для следующей пары. Удивил меня и Аршум – он улыбался и ободряюще кивал мне.
– Ну что ж. – Хунайд поймал меня за локоть и оттащил в сторонку, под арку. Прочь с высочайших глаз. – Иди в свою комнату, собери те свои вещи, которые действительно тебе принадлежат, деньги, которые тебе давали, и можешь быть свободен.
– В каком смысле? – опешил я.
– В прямом. Император отпускает тебя. Плащ с аграфом ты забрать не имеешь права, но можешь взять ленты и браслеты, которые тебе вручили в награду. И оружие.
– Э-э… Я не понял – меня что, выгоняют?
– Вроде того. Но ты ведь хотел этого, не так ли?
– Я хотел не этого. Верните меня на родину, и будем считать, что мы квиты.
– Тебе уже объясняли, что это невозможно. Но ты ведь хотел свободы, я прав? Вот она тебе, твоя свобода, иди и делай что хочешь. Можешь биться, а можешь заниматься чем-то ещё – теперь только тебе решать. Но имей в виду, что бойца, выступавшего перед императором, возьмёт к себе любой стадион и любая школа. Обдумай это на досуге.
– Знаете что – в гробу я видал ваши игры, – со злобой ответил я, совершенно не желая сдерживаться. Вспышка ярости, накрывшая меня, как цунами накрывает порт, была такой неодолимой и мощной, что сопротивляться было выше моих сил. В порыве подобной одержимости запросто совершают убийства. – Вместе со всеми вами.
Помощник мастера не стал бить в челюсть, он просто усмехнулся мне в лицо, и это, пожалуй, задело сильнее.
– Как тебе угодно. Иди с ним, – приказал он одному из слуг. – И помоги потом найти выход из замка. Маг заглянет к тебе, чтоб снять надзор.
Если я и ожидал чего-либо, то уж никак не подобного, и потому сперва у меня не было даже простого понимания, что же, в конце концов, происходит? Буксовало воображение, что там говорить о детальном анализе происходящего и будущего. В комнате, которую занимал давно и потому привык считать её своей, я под бдительным присмотром сопровождающего вытащил свою старую одежду, увязанные в носовой платок деньги, те самые браслеты и ленты. Хотя последние сперва хотел бросить. Что я, девица, зачем мне ленты?