Но слуга следил так бдительно, чтоб я не упёр чего лишнего, что не взбеситься тут было сложно. В старый потёртый рюкзак со своими вещицами, которые были при мне ещё при захвате, я теперь покидал всё то, что мог счесть собственным, законным. Слава Богу, не заставили раздеться – лицо у слуги было такое, будто я его обворовал на комплект одежды, однако намекнуть на это он не решился.
А другой за моей спиной уже стаскивал простыню с постели и засовывал в общий ком белья использованное полотенце. Видимо, спешили подготовить комнату для другого гладиатора. Мне здесь больше не было места.
Через несколько минут, когда я уже успел покидать свой нехитрый скарб в сумку и закрыть «молнию», а комната приобрела совершенно свежий, безжизненный облик, через порог шагнул один из тех магов, что приглядывал за нами, чужаками. Он поднёс к моему уху какую-то подвеску на цепочке, при помощи короткой металлической фигни, напоминающей скальпель, сковырнул-таки браслет с предплечья. Оглядел меня равнодушно и ушёл.
Всё это произошло так стремительно и резко, трудно было совладать с растерянностью. Я так недавно поселился здесь и только-только начал привыкать к новому образу жизни, только-только приспособился к нему и начал находить в случившемся положительные стороны… И вот уже меня вышвыривают прочь, при этом никого не интересует, что со мной будет дальше, как раньше не интересовало, выживу я или нет.
Вроде успев свыкнуться с местным откровенным цинизмом, в эти минуты я взъярился снова. Само собой, мне хватило здравого смысла и привычки к новому обществу, чтоб не кидаться на слуг или охрану с оружием в стремлении всем показать, как я зол. Через несколько минут я оказался за воротами, и здесь к ярости примешалась самая настоящая растерянность. Передо мной лежал молчаливый город. Он размеренно готовился к ночному отдыху. За моей спиной гвардейцы скрипели запорами, собираясь закрывать ворота замка – их запирали ежевечерне, в одно и то же время.
Это был чужой мир, совершенно мне неизвестный. Что здесь полагается делать, выйдя за ворота императорского замка? Я подумал о том, что если не хочу ночевать под открытым небом, лучше поспешить с поисками ночлега. И предпочтительней отыскать постоялый двор подешевле. Деньги у меня есть, но много ли тех денег? Хватит ли на то, чтоб прокормиться хотя бы неделю?
Практические соображения живо вытеснили как первоначальную панику, так и ярость. Всё, что осталось от последней – глубочайшая уверенность, что даже нищенство не заставит меня больше выходить на арену. Лучше уж я буду таскать камни или мести улицу. Уроды!
Глава 5. Игра в свободу (3)
Место, которое я выбрал для ночёвки, всё-таки явно было не из самых дешёвых. Здесь предоставляли комнаты, а для особо безденежных – закутки в общей зале, за небольшую, сопоставимую со стоимостью ужина плату. Растягиваясь на соломенном матрасе, который мне пришлось делить с каким-то дурно пахнущим мужичком, одетым в бурое (так здесь одевались представители самых низших классов общества – те, чья работа была тесно связана с физическим трудом), я подумал, что надо бы найти вариант ещё дешевле. Иначе до первой зарплаты могу не дотянуть.
А если дешевле – то определённо на окраине.
Я совершенно не знал этого мира и здешней жизни. Как здесь ищут работу? Какие условия ставят? Как спросить об этом и не быть сходу поднятым на смех (потому что в нынешней ситуации скорее можно будет ожидать издевательства и злых шуток, чем достоверной и полной информации)? Принято ли здесь ходить по домам и заведениям и просить работы? Или за подобное поведение меня запросто могут кинуть в тюрьму или руки-ноги отрубить на площади?
Почти вся ночь прошла в этих безрадостных размышлениях. Я ворочался, убирая нос от волн неаппетитных запахов, кутался в плащ, потому что одеял здесь посетителям эконом-класса не выдавали, и больше думал, чем дремал. Комфорт не на уровне, однако за него выложены живые денежки. Эк тут всё сложно и напряжно…