Противники легализации и распространения не были столь прозрачны, как алкогольные и табачные гиганты, которые выступали против формулировки законопроекта, хотя они тоже были вовлечены в борьбу. Нет, самыми опасными противниками легализации были люди, которых закон коснется напрямую, незаконные наркокартели. Потеря дохода начиналась на самом верху и просачивалась к обычному торговцу на улице. Большинство из них были хорошо диверсифицированы в другие формы незаконных наркотиков, но марихуана все еще была жизнеспособным источником дохода. Война велась в нескольких государствах, ее армии не были связаны морскими правилами.
К сожалению, из-за предыдущих сделок, которые помогли Орену встать на ноги более тридцати лет назад, моя компания была на радаре крупнейших картелей. Мы заплатили свои взносы, но с ними бухгалтерия никогда не закроется.
Участие в легализации и распространении расстроило бы людей, которых нам не нужно было расстраивать. Мое многолетнее общение с Кэрроллом создавало впечатление, что я поддерживаю его позицию. Я не мог избавиться от ощущения, что нападение на Челси было предупреждением. Только я сомневался, что Челси была намеченной жертвой.
С каждым шагом по их квартире моя решимость сохранить Чарли́ в безопасности боролась с моей потребностью узнать, кто вломился, кто разрушил место, которое она называла домом. Единственно место, где была сдвинута мебель, было там, где проехала каталка фельдшера, чтобы вывезти Челси. Следы все еще были видны на большом ковре в центре гостиной, а также на кафеле.
Похоже, больше ничего не было потревожено. Коробки, в которых, как я предположил, находились вещи Чарли́, выстроились вдоль дальней стены, коробка за коробкой с надписями: кухня, ванная, книги. Черт, у Чарли́ было по меньшей мере шесть коробок с надписями "книги". Сколько книг ей нужно?
Я провел рукой по картону, пытаясь придумать другую причину взлома. В спальне, которая, как я предположил, принадлежала Челси, поскольку все еще выглядела обжитой, на столе стоял ноутбук, а на комоде – украшения. В гостиной стоял телевизор с плоским экраном, аудиосистемой и видео. Если мотивом было ограбление, то преступник потерпел неудачу.
– Скажи Делорис, чтобы все это отправили ко мне домой, – сказал я Айзеку, указывая на коробки.
– Да, сэр.
Как только Чарли́ решит, что ей нужно, мы отправим все остальное в ее квартиру – поправка, в квартиру Челси.
Если Челси согласится на предложение Делорис, она не будет проводить много времени в квартире рядом с Колумбией. Первым шагом было доставить ее в Нью-Йорк. Вторым будет пройти вступительное собеседование. Если бы люди из "Измены" встретили ее мать, они бы отвергли ее, но женщина с Чарли́ в "Дель-Маре" прошла бы с честью. Хитрость заключалась в том, чтобы не дать никому из "Измены" понять, что она – приманка. Как только она будет принята, Делорис применит свою магию и соединит ее с Северусом Дэвисом.
К тому времени, как мы вышли из квартиры, мои нервы были на пределе. Мысли о Джо в сочетании с беспокойством о Чарли́ преследовали меня повсюду. Я не мог вернуться к Чарли́. Айзек знал, что мне нужно – мое освобождение.
Прежде чем уехать, он достал из багажника спортивную сумку и положил ее на заднее сиденье. Мне не нужно было смотреть. От одного вида сумки мой пульс замедлился. С тех пор, как Чарли́ вернулась в мою жизнь, я стал пропускать утренние тренировки. Точнее, я поменял одну тренировку на другую. Мне нужен был старомодный вид.
Это было именно то, что Айзек нашел мне. Это был небольшой тренажерный зал с миллионом людей, одетых в цветную спортивную одежду. Место находилось за пределами Пало-Альто, в переулках и в стороне от дороги, не более чем витрина магазина в пустынном торговом центре; однако, как только он припарковал машину, я понял, что это то, что мне нужно. Я не хотел, чтобы меня узнали или выделили. Мне нужно было выбить дерьмо из груши, пока кулаки не заболят, а тело не перестанет двигаться.
Шагая от залитой солнцем улицы к грязному, пропитанному потом интерьеру, я не произнес ни слова. Сразу за дверью был небольшой коридор с крошечным кабинетом сбоку. Я ждал, пока Айзек поговорит с седовласым мужчиной за столом. Кожа мужчины была покрыта морщинами и складками, а длинные волосы собраны в хвост на затылке. Хотя годы, казалось, были тяжелыми для него, он все еще имел телосложение бойца. Я бы поставил деньги на то, что этот человек знает, как обойти кольцо, или, может быть, это была улица. В любом случае, когда его темные глаза осмотрели меня с головы до ног, я точно знал, о чем он думает.
Мне не нужно было говорить ни слова, чтобы опровергнуть впечатление, которое я произвел на него в своем костюме и итальянских мокасинах. Я был готов позволить кулакам говорить. Я не знаю, что сказал ему Айзек. Мне плевать. Все, что я хотел сделать, это пройти через дверь и избавиться от множества эмоций, бурлящих в венах.
Старик нажал на кнопку, и коридор наполнился пронзительным жужжанием открывшейся двери. Переступив порог, я вдохнул запах тяжелой работы и тестостерона. Это был тот самый спортзал, который был моим домом вдали от дома, когда я был молод. Пока Орен строил себе имя и делал все, чтобы разбогатеть, я был предоставлен самому себе. Не имело значения, сколько у меня денег или какие сделки заключал мой отец, если я не мог постоять за себя.
Орен считал, что это позор, а моя мать не обращала внимания на мое времяпрепровождение, но так же, как мой отец делал имя Деметрий известным, так и я, будучи подростком Леннокс “Нокс” Деметрий считался одним из лучших бойцов ММА в Нью-Джерси.
Прошло много времени с тех пор, как я входил в восьмиугольник, с голыми кулаками, в одной футболке и спортивных штанах. Это началось как развлечение, способ "выпустить пар", но чем лучше я становился, тем больше хотел. Изучение бизнеса днем и избиение дерзких ублюдков с толстой шеей по ночам занимало меня, пока это не прекратилось.
Все в нем было опасно. Каждый бой был более рискованным, чем предыдущий. Чем известнее мое имя, тем больше мудаков хотят от меня кусочек. Это работало до того дня, когда мир Орена и мой столкнулись. Картели не ограничивают свои инвестиции незаконными наркотиками. Я вышел оттуда живым, еле-еле. У другого парня дела шли не лучше.
Глядя на боксерский ринг, я почувствовал укол разочарования, что это не был восьмиугольник. Я не дрался так с тех пор, как мне исполнилось двадцать лет, когда имя Нокс исчезло из моей жизни. И вот однажды я рассказал об этом Джо, и ей понравилось это прозвище. Вместо того чтобы ассоциировать его с темным прошлым, оно обрело новый смысл. Я не пользовался им до того дня, как снял обручальное кольцо – до того дня, когда встретил Чарли́.
В более утонченном виде спорта, после того как я переоделся из костюма в спортивный костюм и футболку, я надел боксерские перчатки. Хотя был уверен, что смогу уложить одного или обоих павлинов на ринге, я сосредоточился на груше. Мышечная память вернулась. Обратить внимание. Удержать равновесие. Двигаю ногами только тогда, когда не бью. Ударь по этой чертовой груше – не толкай ее. Дыши. Резкие удары от трех до шести повторений. Шевели ногами. Найди свой ритм.
Прежде чем я осознал это, мои удары хлынули потоком. Пот пропитал мою футболку, когда я легко двигался вокруг груши. Моя сила нарастала. Вскоре появились зрители.
Когда я перевел дыхание, то заметил, что Айзек стоит в стороне, держа бутылку с водой и разговаривая с человеком спереди.
Он шагнул вперед, протягивая мне полотенце и поднося соломинку к моим губам.
– Он сказал, что недооценил вас, босс.
Я кивнул.
– Я еще не закончил, – сказал я, бросая полотенце в его сторону.
Айзек наклонил голову в сторону ринга.
– У вас есть несколько желающих, если вы хотите войти внутрь.
Прошло уже больше десяти лет с тех пор, как я позволял себе драться, чувствовать силу своих пальцев, соединяющихся с лицом человека. Звук ломающихся костей и хрящей был наркотиком, кайфом, и я был зависим, пока это почти не забрало меня с собой. Я не был готов начать эту зависимость снова. У меня и так было достаточно проблем с женщиной в моей постели.
– Я буду заниматься с грушей.
– Я дам им знать.
К тому времени, как я развязал перчатки, моя одежда промокла насквозь, но голова была ясной.
По крайней мере, я так думал... пока снова не увидел Чарли́.
Глава 28
Девятнадцать лет назад
Аделаида
Шли недели, и я радовалась, что рядом со мной есть кто-то, кто ценит моего отца так, как никогда не ценил Рассел, но в то же время вокруг меня происходило что-то, чего я не понимала. Отношения Алтона с моим отцом отличались от тех, что я когда-либо видела. В отличие от мамы и меня, которые просто соглашались на каждое предложение, чувства и мнения Алтона ценили, интересовались ими.
Когда я спросила маму об этом, она просто ответила, что так и должно быть, естественная преемственность, передача власти. Именно это должно было случиться с Расселом, но так и не случилось. Я не раз собирала обрывки разговоров о "Монтегю Корпорейшн". Они говорили обо всех аспектах деятельности компании – от диверсификации инвестиций до ликвидации дочерних компаний. Впервые в жизни я увидела, как мой отец гордится другим человеком.
Я бы солгала, если бы не признала, что принятие отцом Алтона повлияло на мои собственные чувства. Мужчина, за которого я собиралась замуж, получал похвалу и признание, которых я желала всю свою жизнь. Я бы никогда этого не сделала, но тот факт, что Алтон вошел в семью через меня, позволил мне немного гордиться. На этот раз я сделала что-то, чтобы заслужить одобрение отца.
Как и говорил отец, мы с Алтоном стали предметом разговоров Саванны: убежденный холостяк, влюбленный в молодую овдовевшую наследницу. Приглашения приходили уже не ко мне, а к нам обоим. Наше присутствие требовалось на всех мероприятиях – от благотворительных до политических. Светские страницы держали мир в курсе нашей последней социальной функции.