Треск на линии с Атлантой.
«Дорогая», - сказала её свекровь, - «связь ужасная, не могла бы ты попросить оператора позвонить ещё раз?»
Потрясающе, подумала она. Я звоню, чтобы сказать ей, что Фрэнк умер, а она меня не слышит.
«Я попробую ещё раз», - сказала она и повесила трубку, а затем набрала номер оператора и попросила её перевести звонок. Свекровь взяла трубку на втором звонке.
«Как теперь?» - спросила Мари.
«О, гораздо лучше. Я как раз собиралась позвонить, что это, должно быть, экстрасенсорное.» Сьюзан Себастьяни верила в экстрасенсорные явления. Когда она устраивала у себя дома спиритический сеанс, то утверждала, что разговаривает с отцом Фрэнка, который умер или пропал уже двадцать лет назад. Отец Фрэнка, как и его сын, был фокусником. «Дело в том», - рассказывала она, - «что у меня было ужасное предчувствие, что что-то не так. Я сказала себе: «Сьюзан, тебе лучше позвонить детям.» Ты в порядке? Всё ли в порядке?»
«Ну... нет», - сказала Мари.
«В чем дело?» - сказала Сьюзан.
«Мама...»
Как ей сказать?
«Мама... это очень плохие новости.»
«Какие именно?»
«Мама... Фрэнк...»
«Боже мой, с ним что-то случилось», - сразу же сказала Сьюзен. «Я так и знала.»
Тишина на линии.
«Мари?»
«Да, мама.»
«Что случилось? Расскажи мне.»
«Мама... он умер, мама, он умер.»
«Что? Боже мой, Боже мой, Боже мой, Боже мой», - сказала она и начала плакать.
Мари ждала.
«Мама?»
«Да, я здесь.»
«Прости меня, мама. Я бы хотела, чтобы не мне пришлось говорить тебе об этом.»
«Где ты?»
«Дома.»
«Я приеду, как только смогу. Я позвоню в авиакомпанию и узнаю, когда там будет... что случилось? Это была автомобильная авария?»
«Нет, мама. Его убили.»
«Что?»
«Кто-то...»
«Что? Кто? О чём ты говоришь? Убит?»
«Мы ещё не знаем, мама. Кто-то...»
Она не могла заставить себя сказать его матери, что кто-то разрубил его тело. Это могло подождать.
«Кто-то убил его», - сказала она. «После шоу, которое мы давали сегодня днём. В одной из средних школ.»
«Кто?»
«Мы пока не знаем. Полиция считает, что это мог быть Джимми.»
«Джимми? Джимми Брейн? Которого учил Фрэнк?»
«Да, мама.»
«Я не могу в это поверить. Джимми?»
«Они так думают.»
«Ну, а где он? Они его допросили?»
«Они всё ещё ищут его, мама.»
«О Боже, это ужасно», - сказала Сьюзен и снова начала плакать. «Почему он так поступил? Фрэнк относился к нему как к брату.»
«Мы оба», - сказала Мари.
«Ты уже звонила Долорес?»
«Нет, ты первая, кого я...»
«У неё будет сердечный приступ», - сказала Сьюзан. «Лучше позволь мне сказать ей об этом.»
«Я не могу просить тебя об этом, мама.»
«Она моя дочь, я сделаю это», - сказала Сьюзан.
Продолжает плакать.
«Я скажу ей, чтобы она немедленно приехала, вам понадобится помощь.»
«Спасибо, мама.»
«Сколько ей до вашего дома? Час?»
«Около того.»
«Я скажу ей, чтобы она ехала прямо туда. Ты в порядке?»
«Нет, мама», - сказала она, и голос её сорвался. «Я чувствую себя ужасно.»
«Я знаю, знаю, милая, но будь храброй. Я приеду, как только смогу. А пока Долорес будет там. Боже мой, скольким людям я должна буду позвонить, родственникам, друзьям... когда будут похороны? Они захотят знать.»
«Ну... сначала они проведут вскрытие.»
«Что ты имеешь в виду? Разрежут его на части?»
Тишина на линии.
«Ты ведь не давала им на это разрешения?»
У неё появилась возможность сказать ей, что он уже разделан. Она упустила эту возможность.
«Они обязаны делать вскрытие в деле об убийстве», - сказала она.
«Почему?»
«Я не знаю почему, таков закон.»
«Какой-то странный закон», - сказала Сьюзан.
Обе женщины замолчали.
Сьюзен тяжело вздохнула.
«Хорошо», - сказала она, - «давай я позвоню Долорес и приступлю к обзвону. Она будет у тебя через некоторое время, ты справишься до этого момента?»
«Со мной всё будет в порядке.»
Снова тишина. «Я знаю, как сильно ты его любила», - сказала Сьюзен.
«Да, мама.»
«Я знаю, я знаю.»
Ещё один вздох.
«Хорошо, дорогая, поговорим позже. Я постараюсь вылететь сегодня вечером, если смогу. Ты не одна, Мари. Долорес будет рядом, а я прилечу, как только смогу.»
«Спасибо, мама.»
«Хорошо», - сказала Сьюзан, - «мне пора идти. Позвони мне, если я понадоблюсь.»
«Да, мама.»
«Спокойной ночи, милая.»
«Спокойной ночи, мама.»
В линии раздался щелчок. Мари положила трубку обратно на подставку. Она посмотрела на часы на стене кухни. Осталось всего сорок минут до самого длинного дня в её жизни.