Он схватил проскакивавшего мимо зайца-уборщика за шкирку и зыркнул на него огненным взглядом. Заяц со страху икнул и, уже находясь в полуобморочном состоянии, затряс ушами, заранее со всем соглашаясь.
- А этот?! – воскликнул приободренный жлобстер, протопал к краю поляны и подтащил к импровизированному столу облезлого енота, отчаянно цепляющегося лапами за траву.
- Ты меня любишь?! – проревел гигант так, что у енота осыпалась последняя шерсть.
- Ооочень, - жалобно протянул енот и заплакал.
- Вот видишь, у меня здесь голосов на 146%, - довольно прогудел жлобстер и захрумкал свиными ребрышками.
А тут еще медведи подоспели с бревнами и начали гоняться друг за другом. Веселье пошло в полный рост. Жлобстер жрал и ржал, ржал и жрал.
- Еще, еще! – орал он, тряся толстой, обвисшей шкурой. - Еще жрать!
Йопта только успевал доставать из мешка: холодец, соленые огурцы, дрожжи, дрожжи, дрожжи… Жлобстер вошел в раж. Он выпучил глаза, раззявил пасть и с храпом вкидывал пищу в свою кривозубую топку.
Не заметил Мини-Кан, как сожрал за обедом полмешка дрожжей. Еще и ежи ему натаскали сладких ягод и перезрелых яблок. Долго могло длиться это всепожирательство, если бы от сладкого и соленого во рту у жлобстера не пересохло. И попер он, покачиваясь от обретшей его желудком тяжести, ломая молодые деревца, к хрустальному ключу.
Усердно он там старался, пока не выхлебал весь лесной ручей. А после этого развалился на бревне рядом с братом.
- Ооох, люблю, когда солнце пузо греет, - пробурчал Мини-Кан.
«Ну-ну, дрожжевой ты наш», - подумал Йопта. Он хитро улыбнулся и повел зверей вон с поляны. А у жлобстера в пузе начало клокотать и бурлить. Дрожжевая масса вошла в реакцию со сладкими фруктами и забродила. Прожорливый гигант стал набухать. Шары его полезли на лоб. Жлобстер начал метаться по поляне, все больше раздуваясь, но сделать уже ничего не мог.
Когда Йопта вместе с морально угнетенными зайцами, окончательно облезлым енотом, мало что понимающими ежами и оскорбленными, но превратившимися в цирковых, медведями, вышел на опушку, из чащи раздался громкий хлопок. Это разнесло в клочки набитого дрожжами жлобстера, который безудержной жадностью своей сам себя же и погубил.
А второй, старый жлобстер Шами-Кан, увидев, что от брата остались только лоскутья, с воплями ускакал в чащу. Больше его никто не видел. Грибники говорят, что без еды он весь иссушился и засох на пеньке, а потом его лоси слизали.
На том и сказке конец. Кто прочел – молодец!
Конец