Бой продолжается. Боец из подбитого пикапа стоит на четвереньках трясет головой. Он контужен и не понимает, что происходит. Его милосердно срезают короткой очередью с другой стороны дороги. И тут же следует хладнокровные выстрелы в двух других, пытающихся отползти в сторону.
Слышатся крики. Охрана Риверы пробует организовать оборону. В стену джунглей уходит град выпущенных пуль. Бесполезно. Благодаря маскировке бойцов группы зачистки не видно, зато боевики кортежа прямо как на ладони.
Следуют новые выстрелы. Сначала на подавление — ошеломить, заставить укрыться. Затем по целям. Становится понятно, что спецназ условно разделен на две группы, пока одни отвлекают, вторые быстро и четко уничтожают врага, не давая возможности оказать сопротивление.
Большие потери вызывают растерянность. Бойцы кортежа пытаются отступить. Поздно. Внезапность атаки и точность стрельбы не оставляют бойцам Риверы ни единого шанса. Их убивают, как беспомощных кроликов, хладнокровно выцеливая и нажимая на спуск. Благодаря преимуществу в технологиях, колумбийские спецы безжалостно добивают оставшихся.
Главный джип дергается, в бесполезной попытке развернуться. Бронированную махину с двух сторон полосует свинцовый град. Тонированные стекла идут трещинами, черный металл покрывается многочисленными отметинами, но сидящие внутри до конца не сдаются. Машина трогается, стараясь растолкать стоящие сзади и спереди внедорожники.
Сначала возникает недоумение, почему колумбийцы не используют гранатометы, чтобы вскрыть металлическое чудовище, как консервную банку. Потом приходит понимание — заряды слишком сильны. Если джип подорвать, то от сидящих внутри ничего не останется. Что автоматически вызовет проблемы с опознанием главной цели. Спецы понимали, что основная мишень чилийский богач и старались сохранить его тело для подтверждения ликвидации. Все остальное: кортеж, бойцы частной охранной конторы, взорванные машины — лишь сопутствующий ущерб. Главная мишень должна быть опознана. Иначе со стороны заказчика возникнут претензии.
— Правильно, обязательно нужна его физиономия, — пробормотал я, хлебнув апельсинового сока.
На террасе все так же тепло от яркого солнца, над головой голубое небо без единого облачка, далеко внизу лениво перекатывается океан. А на экране настоящий боевик.
Короткая очередь и очередной охранник валится на землю. Это последний, кто до сих пор оставался в живых. Теперь признаки жизни подает только внедорожник Риверы, откуда раздаются беспорядочные выстрелы. Машине серьезно досталось, корпус изрешечен, над капотом поднимается дым.
— «Заканчиваем» — доносится спокойны голос командира.
И колумбийцы принимаются за дело. Сразу двое подскакивают с разных сторон, через разбитые окна швыряют внутрь салона продолговатые цилиндрики и скрываются в зарослях. Раздаются приглушенные хлопки. Светошумовые гранаты оглушают, заставляя водителя и телохранителя вывалится через двери. Их быстро добивают и выволакивают с заднего сиденья перепуганного Альфредо Риверу.
Любитель молоденьких девочек трясется, сальные волосы в беспорядке, глазки испугано перебегают с одной фигуры, затянутой в адаптивный камуфляж, на другую.
— Любые деньги! Прямо сегодня! Только назовите сумму! — кричит чилийский богач в последней попытке купить жизнь.
Бесполезно. Спецназовцы не согласятся. Не потому, что честные и правильные, совсем наоборот, такими их явно не назовешь. А по простой причине — если нарушат условия контракта раз, то в дальнейшем к ним перестанут обращаться. И они это понимают, поэтому равнодушно пропускают щедрые посулы мимо ушей.
Риверу выволокли из машины, поставили на колени. Рядом на дороге разгромленный кортеж, лежат в большом количестве трупы.
— «Режим опознания»
Электронная начинка шлема запускает специальный протокол идентификации цели, сравнивая оригинал с изображениями из сети. Через секунду выскакивает результат:
— «Вероятность совпадения — 97,5%»
Небольшая погрешность видимо из-за перекошенной физиономии. Испугался хомяк.
— «Желаете что-нибудь сказать?»
Я не сразу понял, что вопрос обращен ко мне. Что говорить? Что придурку не следовало приставать к юным девочкам? У родителей Доминики, наверное, нашлись бы слова, особенно у Марии, но для меня это не личное дела, потому плевать.
— «Нет».
Помедлил и велел.
— «Заканчивайте».
— «Принято».