— Нет, не боюсь. Я тебя уже знаю, и знаю то, что евреи не бывают предателями.
Такие беседы бывали не часто, но запоминались они Давиду навсегда.
Однажды Вишневецкий снова вызвал Давида во дворец:
— Вот здесь, в этом месте, находится полк бывшего шляхтича, переметнувшегося к Хмельницкому, — Станислава Мрзовицкого, у казаков известного, как Морозенко. Он, любимец казацкой «черни», отличился зверским убийством евреев. Поговори со своими людьми. Для уничтожения этого полка нужно как раз триста — четыреста солдат.
— Как мы с ним сможем сблизиться? — Давид внимательно рассматривал рисунок на столе у князя.
— В этом месте крутой обрыв спускается к реке, полк находится на другой её стороне. Надо тихо пробраться через подкоп, переплыть реку и взять их сонных. У него около восьмисот казаков. У вас преимущество во внезапности и быстроте.
— О-ах!
Только негромкие вскрики-всхрипы слышались в ночи, часть казаков так и умерла, не проснувшись, некоторые бегали по лагерю с саблями, но падали, не поняв, откуда сваливались на них эти чёрные молчаливые призраки с короткими ножами в руках. Десятка два казаков собралось около рослого, волевого человека в полковничьей бурке, накинутой наспех на плечи. Он пытался организовать сопротивление, приказывая что-то окружившим его людям.
— Туда! — крикнул Давид своим, и несколько человек бросились за ним. Яростное колесо из человеческих тел закрутилось по земле. Один за другим падали люди, и не разобрать было в призрачном лунном свете, кто это: свои или чужие. Внезапно перед Давидом очутился рослый командир. «Это он», — подумал Давид, — и сделал резкий выпад ножом. Но рослый полковник отбил удар, и сам бросился вперёд. В его руках уже не было сабли, но огромный кулак сверкнул в воздухе, и Давид полетел на землю.
— Убью, щенок.
От сильного удара Давид на секунду потерял сознание.
Рослый полковник подхватил с земли нож и взмахнул им над Давидом.
— Мама, мамочка, — кричал маленький Давидка, пытаясь ухватить мать за подол платья, но та удалялась с отстранённым, мертвенно-бледным лицом. Там, где должен был находиться живот её, было пусто.
— Мама, мамочка! — нежные, тёплые мамины руки с кровавыми обрубками вместо пальцев, пытались обнять сына, но повисли, как плети…
Полковник вдруг вскрикнул и рухнул, сваленный ловкой подсечкой. Давид вскочил и, оттолкнувшись, в высоком прыжке, сильным ударом ноги свернул голову поднимающемуся с земли полковнику.
— Уходим! — раздался его повелительный возглас.
Быстрой цепочкой уходили люди, неся раненых и убитых.
Казачий полк был вырезан почти полностью. Полковник Морозенко убит.
Долго еще после этого бандуристы пели по всему казачьему краю:
Глава 10. Хрупкий мир
И вновь призвал князь Иеремия Давида.
— Я посылаю надёжного и умелого человека, шляхтича Стомиковского, к королю с донесением о нашем положении. Хочу, чтобы ты дал ему в помощь кого-нибудь из местных, кто хорошо знает окрестности.
Давид сразу вспомнил про того мальчишку, который спас его в Полонном. Мальчик рассказывал, что в Збараже у него были родственники, у которых он долго гостил и исходил за это время все окрестности. Этот парень сейчас находится в его отряде. Давид берёг его все эти тяжёлые дни, подкармливал, как мог. Но сейчас наступил час этого мальчика. Его-то и привёл Давид к Вишневецкому.
Глубокой ночью два человека, одетые в крестьянскую одежду, вышли за линию окопов и, где вплавь, где вброд, пересекли пруд, примыкавший с одной стороны к польскому лагерю. Добравшись до поросших камышом плавней, они провели там день на болоте, а с наступлением ночи продолжили свой путь. Удача сопутствовала им, незамеченными выбрались они из казацкого окружения и к утру добрались до ставки короля, которая в то время находилась в селе Топорово. Король ждал прихода дополнительных войск.
Получив известие из Збаража от Вишневецкого, король решил не ожидать прихода войск народного ополчения. Ян Казимир, которому нельзя было отказать в личной храбрости, отправился на выручку осаждённых. И было с ним двадцать тысяч воинов.
Недавно прошли дожди, дороги были размыты, местные жители, в основном православные селяне, отказывались сообщать королю сведения о войске Хмельницкого, и король шёл, практически, вслепую.
Войско Хмельницкого в несколько раз превосходило по численности армию короля, да ещё семьдесят тысяч татар пришло ему на помощь. Используя лазутчиков из местных, Хмельницкий получал точные сведения о движении поляков.