Поднимаясь по лестнице, он услышал, как застучал миниган. Этого еще не хватало. Миниган замолчал, словно подслушал. Хмурый прислушался. Вертолет висел над базой. Должно быть Лиса подвели нервы, или кто-то зашевелился. Хмурый выпрыгнул из люка и побежал к лаборатории.
Добежав до входа, он положил ранец на землю и показал Проныре, что заходит во внутрь.
«Рыбкой в щель входа и несколько перекатов вправо. Никого. Смотрим. Смотрим. Вот он, голубок. За столом прячется. Одни ступни видать. Сейчас тебе будет очень больно, но ты сам виноват. Выстрел!»
Раздался жуткий вопль на незнакомом языке. Хмурый крикнул:
— Поднимайся! Руки вперед и вверх!
И откатился на три переката влево.
Из-за стола медленно, с поднятыми, дрожащими руками, стал подниматься человек с испуганным лицом.
«Штатский! Наверняка ботаник. Самый ценный пациент!»
Он медленно поднялся и пошел на встречу ботанику. Тот стоял, закусив губу. Все его тело дрожало, то ли от испуга, то ли от боли в прострелянной ноге. Подойдя, Хмурый вывернул ему руку, тем самым заставляя лечь на стол, и быстро обыскал его.
— Где носители информации?
— Ноутбук в бункере.
— Пристрели его, парень! Сделай доброе дело!
Хмурый повернулся. Сзади него были клетки. В них, держась за прутья, стояли люди и глядели на него.
— Или выпусти нас. Мы его сами.
Он посмотрел в их решительные глаза, потом на ботаника. Приставил пистолет к голове трясущегося светилы научного мира и выстрелил.
В клетках замолчали и смотрели на него. Он начал открывать двери.
«Три девицы, один парень и девчушка, лет восьми».
— Выходите.
Никакого шевеления. Они смотрели на него и не двигались с места.
— Выходите. Вы свободны.
— А что с нами будет?
— Вы свободны. Вы можете уйти, куда хотите. Можете лететь с нами.
— А кто вы?
— Мы Сталкеры. Из города Росток. Там живут многие освобожденные из таких же клеток.
Одна девушка осторожно вышла из клетки и подошла к нему.
— А это чей вертолет?
— Наш. Если согласны идти с нами, то полетите на вертолете, а если не согласны, то идите пешком.
— Нам некуда идти, Сталкер. Наши деревни разрушили.
— Решайте быстрее. Натовцы могут нагрянуть.
Она вернулась к своим. Они немного посовещались и, всей гурьбой, подошли к нему.
— Игорь с вами не хочет идти.
— Это его дело. А вы?
— А у нас нет выбора.
— Тогда за мной. А ты, Игорь, Выбери себе оружие у часовых. И не задерживайся особо.
Он пошел к выходу из лаборатории. Все двинулись за ним.
Выглянув из палатки, Хмурый увидел Проныру, спокойно просматривающего свой сектор. Он показал Хмурому, что все спокойно. Тот приоткрыл полог входа и сказал:
— Быстро бегите через ворота и через сто метров остановитесь. Ранец возьмите.
Повторять не пришлось. Девушки подхватили ранец и побежали к воротам. Подошел Проныра.
— Командир! Может пулемет с вышки снимем? Пригодится!
— Давай. Только быстро. Давай свою бандуру.
Проныра отдал ему РГ и побежал к вышке. Хмурый остался страховать. Он внимательно наблюдал за казармой, за Пронырой и за девушками. Игорь взял у мертвых охранников автоматическую винтовку, куртку и ботинки. Потом обшарил всех в поисках патронов и вышел за ворота.
— Все в порядке. Уходим, командир.
Проныра стоял рядом с ним. На плече у него плотно сидел танковый пулемет, а в правой руке, он держал три огромных обоймы с патронами. Обоймы были стянуты, друг с другом, снятым с пехотинца, ремнем.
— Хорошо, что он не успел выстрелить. — Хмурый с уважением посмотрел на ствол. — Давай помогу.
— Сам дотащу. Я поболее таскал. Бежим командир. Девушки запаникуют.
Они показали Борову, следящему за ними с вертолета, что уходят к посадочной площадке и побежали к воротам.
Когда все погрузились в вертолет и взлетели, Абориген стал вынимать из ранцев провизию. Освобожденные пленники набросились на еду с жадностью.
— Они нас не кормили. — Пояснила самая старшая из них, как бы извиняясь. — Говорили, что за нами прилетят и покормят.
— Ешьте, девчата, ешьте! Теперь все позади. Только вам придется с нами покататься несколько дней. — Хмурый гладил по голове маленькую девочку. — Нам еще несколько баз надо тряхнуть.
— Чтоб их все до одной тряхнуло бы. Хоть бы Зона против них, что-нибудь, придумала! — Старшая произнесла все это в сердцах.