Кроха перестала плакать и откусила еще кусочек.
— А он на последок что-нибудь сказал?
— Угу!
— Что? Ядрена вошь! — Лис был на грани.
— Я под охраной Хмурова! — Кроха засопела. — А то укушу!
— Прости малышка. — Лис Прижал руку к груди. — Я нечаянно. Так что он сказал?
— Сказал чтобы я нашла Сережу Хмурова, а он придет в Росток и найдет меня.
Сережа тронул Лиса за рукав.
— Хорош, Лис! Надо идти в Росток. Если Хмурый сказал, что придет, значит придет.
Он поднялся и протянул руку химере.
— Пойдем Кроха!
— Куда?
— Пойдем домой, сестренка. Я Сережа Хмуров.
Эпилог
Теперь они шагали впятером. Черный Сталкер шагал все также невозмутимо, словно никаких изменений в их составе не произошло. Рядом с ним шел док. За ними шли Проводник с Хмурым, а замыкал шествие Семецкий.
Пожалуй, Семецкому, молчание давалось труднее всех. Он несколько раз снорыхтался прервать молчание, но в последний момент отказывался от своей затеи.
Черный шел и улыбался. Он видел потуги Семы, читал мысли остальных и вообще знал, что должно произойти. Ну и стоит ли попусту болтать? Да и не гоже оракулу Зоны молоть языком, когда нет к нему прямых вопросов.
Док анализировал всю последнюю информацию, включая, помимо высказываний Черного, быструю регенерацию Хмурова. Поэтому тишина была ему на руку.
Хмурый молчал по привычке. И то хорошо, что вопросами не валят. Дело он сделал, помощь ему оказали выше всех ожиданий, поэтому он пойдет туда, куда ему скажут и сделает то, что ему скажут. Он отдаст долг, какой бы величины тот не был. А раз так, то стоит ли говорить о размере долга?
Проводник был бы рад поговорить с Хмурым. Этот парень ему нравился. Но он боялся, что как только начнется разговор, то он тот час же превратится в старую игру «Что? Где? Когда?».
Семецкому надоело идти позади всех и он догнал Хмурова с Проводником. Теперь он шел слева от Хмурова. Тот посмотрел на него. Семецкий тоже глянул на Хмурова, глаза их встретились и он улыбнулся.
— Сема. — Семецкий протянул ему руку.
— Хмурый. — Пожал протянутую руку.
— А чего ты не спрашиваешь, куда мы идем?
— А зачем?
Черный Сталкер громко захохотал.
— Один ноль! — Произнес, смеясь, Проводник.
Док, выведенный смехом из своих раздумий, спросил:
— Я что-то прозевал?
— Наш Сема напоролся на Хмурова! — Ответил Черный, продолжая хохотать.
— Ой-ой-ой! — Семецкий аж руками всплеснул. — Какие мы все умные!!! Я горжусь вами!!! А то я про Хмурова не слышал? Я знал, что он так ответит. — Он посмотрел на Хмурова и подмигнул ему. — Просто идем в тишине, аж тошно.
— Да мы просто зверя в тебе разбудить боялись. — Проводник отсмеялся. — Ну уж если проснулся, то пошуми.
— Спасибо! Ты настоящий друг, Тропа! — Семецкий окинул Проводника язвительным взглядом. — Лучше за дорогой следи, а то влетим в пространственный пузырь и будем ходить вокруг да около.
— Сема! Дружище! — Проводник поднял вверх указательный палец. — Мы уже давно идем по пузырю. По-другому к Исполнителю не подобраться. Монолитовцы заманают.
— А чо не предупредил? — Семецкий вытаращил глаза. — Вдруг у Хмурова клаустрофобия?
— А док на что? — Проводник кивнул на доктора. — В случае чего, он ампутирует.
Док даже глазом не моргнул. Черный оглянулся, чтобы посмотреть на реакцию Хмурова. Тот шагал, усмехаясь.
«Молодец, парень. — Подумал Черный. — Сразу врубился, что ребята дурачатся. Наш человек!»
— Ты поосторожнее насчет дока. — Семецкий понизил голос до оглушительного шепота.
— Да ты что? — Проводник состроил испуганную рожу. — Не может быть!
— То-то и оно!
— Вообще-то я догадывался. Ну надо же, надо же!!! — Тропа закачал головой. — Кто бы мог подумать?
— Тсс! — Сема прижал палец к губам. — Тихо! А то сейчас начнется.
— Я что-то не понял! — Док повернулся к ним. — Козла отпущения нашли?
— Ну вот и началось! — Сема посмотрел на Проводника.
— Док! Драгоценный ты наш! — Проводник смотрел, улыбаясь. — Не бери в голову. Мы о своем, о девичьем.
Семецкий вытянул руку, показывая что-то за доктором и закричал:
— Док! Ты… Это… Типа… Опа!
Последнее слово он произнес с выдохом, видя, как док запинается о торчащую из земли арматуру и падает в дорожную пыль.
— Чуть не упал. — Док поднялся и стал отряхиваться. — Черный! Напомнишь мне! Хорошо?