— И они там? Замечательно!
— Не всё так плохо, как кажется. Под ударами эндлкрона, неприкаянные становятся не страшнее овец. Ты уж мне поверь.
— Мне нечего терять кроме собственной жизни. Будь что будет.
После этих слов, Ольга выскочила за дверь, и побежала…
Ночная темнота окончательно опустилась на город смерти, и лишь беспечное око полной луны отчасти разбавляло сплошной мрак, украдкой озаряя чёрные гробницы зданий и ровные разрезы улиц. По-началу Вершинина впала в растерянность, не ожидав увидеть такое количество неприкаянных, заполонивших квартал. Сутулые фигуры, как будто потеряв ориентир, неорганизованно шатались повсюду, мыча, и сталкиваясь друг с другом. Межу ними сновали проворные твари, похожие на тощих длинноклювых птиц с тонкими ногами-жердями, как у цапель, или аистов. Но самым страшным было то, что нависало над всей этой адской толпой. Оно шевелилось в небе, заслоняя лунный свет, довлея своим титаническим размахом. И казалось, что шевелится само небо.
— Куда бежать?! — в ужасе закричала девушка.
— На свет! — ответила Лиша.
Впереди, замерцав и защёлкав, включился один единственный фонарь, висевший над входом в какое-то учреждение. Вокруг сразу же заплясали кривые тени, отбрасываемые мутантами, бродящими поблизости. Неприкаянные, находившиеся ближе всех к фонарю, остановились, и как один уставились на него, наперебой воя: «А-а-а-а-мо-о-о!»
Демонические аисты разбежались подальше от освещённого участка. Но спугнул их вовсе не свет. Откуда-то сверху метнулась гигантская извивающаяся змея, которая наугад выхватила из толпы первого попавшегося неприкаянного, и уволокла его куда-то наверх. Ольга бросила беглый взгляд вслед за ним, и едва не упала от новой волны накатившего на неё ужаса. Над головой шевелилось бесчисленное множество вьющихся и переплетающихся щупалец разной длины и толщины. Сначала показалось, что щупальца растут прямо из неба, но, приглядевшись, стало понятно, что над улицей зависло нечто вроде колоссального спрута. Точнее, это был даже не спрут, а именно гидра, чья голова, не менее десяти метров в поперечнике, обрамлялась многочисленными щупальцами, раскрывавшимися на манер цветочных лепестков, и затягивающих добычу в центр чудовищного венца, где, очевидно, располагалась пасть великана.
Раскинувшийся над улицей купол из щупалец, способный запросто покрыть собой футбольное поле, покачивался на толстой шее, изогнутой вопросительным знаком. Необъятное тело эндлкрона, нечётко вычерченное в лунном свете, поднималось откуда-то из-за домов, высоко над их крышами, и оставалось только догадываться, где мог завершаться его исполинский хвост. Поочерёдно спускаясь к земле, щупальца выхватывали копошащихся внизу существ, и утягивали их наверх, отправляя в бездонную воронку ротового отверстия кошмарной гидры.
Петляя между неприкаянными, Ольга уверенно пробиралась вперёд. Когда она пересекла середину проезжей части, из темноты раздался рычащий вопль, за которым последовал грохочущий топот, порождающий ощущение, что в сторону Ольги мчится тварь по комплекции соперничающая с динозавром.
— Поднажми, подруга! К тебе направляется мясник! — с тревогой сообщила Лиша.
Ольгу не нужно было подгонять. Одно название её словно плетью по спине хлестнуло. Растолкав столпившихся на пути неприкаянных, она понеслась к дверям напрямик. Вырвавшись из темноты, наперерез убегающей Ольге мчалось внушительных размеров существо пятиметрового роста. Его объёмную бугристую тушу несла пара крепких коротких ног, похожих на слоновьи. Руки гиганта были длинными, жилистыми, и каждая кисть завершалась тремя метровыми пальцами. Низко посаженная голова мясника выступала прямо из грудной клетки. Лицо заменял постоянно разинутый рот, из которого выступали огромные, вытянутые вперёд зубы, сросшиеся друг с другом наподобие роговых пластин, сильно напоминали клюв попугая. Глаза располагались по бокам головы.
Уродливый облик, ко всему прочему, дополнялся необычайной агрессией, которую отвратительный мутант буквально излучал. Он расшвыривал по сторонам неприкаянных, оказавшихся у него на пути, с необычайной жестокостью. Размахивая своими непропорционально длинными ручищами, он сносил им головы, а то и сразу полтуловища, разбрызгивая их бурую кровь густыми фонтанами. Ноги-тумбы обрушивались на упавшие тела, расплющивая их в лепёшки, и разбрасывая во все стороны брызги кровавых внутренностей.
Скорость движения мясника была столь стремительной, что он быстро догнал Ольгу. Их разделяла лишь небольшая группка заартачившихся мутантов. Одним широким взмахом своей правой руки, мясник буквально смахнул их с пути, а последнего, стоявшего чуть позади остальных, он схватил, поднял над своей головой, и с яростным рёвом разорвал напополам, обливая себя кровью.
Ольга бросилась в сторону, но там её поджидало одно из щупалец эндлкрона. Сориентировавшись в последнее мгновенье, Вершинина перепрыгнула через него, чуть не задев ногами. Щупальце прошуршало по земле, и хлёстко ударило мясника. Тот отбросил дёргающиеся половинки неприкаянного, и остановился на одном месте. Сразу после этого, щупальце обвило его вокруг туловища, попытавшись поднять, но безуспешно. Немалый вес мясника заставил поднатужиться даже могучего эндлкрона. Щупальце напряглось, стянув пояс мясника тугими кольцами, и потащило его наверх.
Поначалу чудовище сопротивлялось, упираясь ногами, и пытаясь сбросить с себя живые путы. Пока монстр дёргался, к нему потянулись новые, ещё более толстые и мясистые щупальца. Почуяв неладное, мясник заревел, и резким ударом сверху вниз, оборвал конечность, удерживающую его. Серпообразные когти, точно сабли, срезали набухшее щупальце. Из отсечённого края, как из пожарного рукава, ударил мощный напор жёлтой жидкости. Щупальца взметнулись в небо, после чего послышался такой оглушительный рёв, что Ольга получила лёгкую контузию, и едва не упала на асфальт, раздавленная этим безумным звуковым прессом.
Голос эндлкрона напоминал пароходный гудок, усиленный в сотни раз. Когда этот непередаваемый вопль затих, началось нечто поистине ужасное. Со свистом рассекая воздух, откуда-то сверху пронеслось новое щупальце, покрытое рядами загнутых шипов, и завершавшееся широкой листообразной лепёшкой шести метров в диаметре, чья внутренняя сторона так же была сплошь усеяна зазубринами, словно гигантская щётка. Взмахнув им, точно хлыстом, эндлкрон со страшной силой обрушил своё оружие на мясника, прихлопнув его будто муху этой титанической мухобойкой. Крик мутанта оборвался, завершившись оглушительным шлепком, дополняемым треском и хрустом ломаемых костей. Силища сумеречной гидры была столь неуёмной, что исполинскую тварь, способную легко заглянуть в окно второго этажа жилого здания, расплющило как жалкого таракана.
Но на этом буйство нависшего над улицей монстра не закончилось, а напротив, усилилось многократно. Разъярённый кракен принялся крушить всё и вся. Щупальца хлестали улицу, размазывая по асфальту метавшихся по ней существ, сбивая фонарные столбы, и переворачивая автомобили. К щупальцу с лепёшкой, размазавшей мясника, присоединилось ещё одно. Вместе они проносились над улицей взад-вперёд, сметая всё, что попадалось на пути — живое и неживое.
Миновав тротуар в несколько прыжков, Ольга пронеслась по ступеням, и только успела заскочить за дверь, как в фасад здания с размаха врезалось щупальце, сделав глубокую вмятину, и выбив несколько стёкол. От удара, фонарь сорвался со стены, и погас. Рёв свирепого эндлкрона оборвался вместе со стуком захлопнувшейся двери.
— Прошла, — произнесла Лиша, и умолкла.
Сердце было готово выскочить из груди. Оля, зажмурив глаза, прижалась спиной к дутой дверной обивке, и только и делала, что хватала ртом воздух. Не прошло и минуты, как за дверью послышалась какая-то возня, и кто-то попытался открыть её. Почувствовав это, Ольга тут же вцепилась в дверную ручку, потянув её на себя что было сил. Одновременно, она пыталась нащупать замок, но тот, как назло, отсутствовал. Находившийся по ту сторону двери, принялся тянуть её более настойчиво, что-то при этом бормоча.