Ком в горле стал еще больше, и теперь не получалось сглотнуть вязкую слюну. Вновь и вновь повторяющаяся мелодия теперь не только делала из головы кашу, но и возрождала дурные воспоминания. Казалось, что уже не я должна была сегодня сидеть за инструментом, окруженная десятками камер, а он: высокий, с вечно идеально уложенными волосами и выглаженной одежде. Он снова пришел, чтобы перетянуть все внимание на себя.
Еще сильнее сжала кулаки, и теперь ногти больно впивались в ладони. Зачем он приехал? Разве мало того, что в прошлом году поступил в академию в другой стране? С чего вдруг решил приехать назад? Чертов придурок!
- Все! – мать резко откинулась на спинку сидения и с шумом втянула воздух. Она сложила руки на груди и только тогда обратила на меня внимание. – На машине уже не успеем, так что придется бежать. Я постараюсь приехать как можно скорее. Надеюсь, что ты не забудешь размяться.
Пухлые пальцы потянулись к шее, из-за чего я невольно сжалась, что, судя по недовольно сжавшимся губам, не осталось незамеченным. Приготовилась было к очередным замечаниям, но их не последовало. К моему огромному удивлению. Мать лишь аккуратно поправила идеально выглаженный ворот белоснежной рубашки и едва ощутимо пробежала выкрашенными в алый ноготками по оголенной коже.
Быстро схватила сумку, которая до этого висела на спинке сидения и, излишне нервно дернув ручку, буквально выбежала на улицу. При этом умудрилась довольно грубо прервать реплику, которая готовилась сорваться с идеально накрашенных губ. Дверь просто отрезала матушку от меня, поэтому после громкого хлопка двери ничего не услышала. Да и если честно, совершенно не жалела об этом. На сегодня манипуляции уже достаточно.
Когда ступила на тротуар, невольно обернулась назад, заглядывая в окно старенькой иномарки. Несмотря на все попытки нашей семьи «влиться» в высшее общество, каждая деталь так и кричала об истинном статусе. Даже машина выглядела хорошо для своих лет, но это не отменяло того факта, что даже самый замшелый продавец из магазина не стал на ней ездить.
Каждый раз, когда мать приезжала за мной, слышались шепотки за спиной, но в ответ звучали лишь глупые отшучивания. Тоже относилось и к добротной, но совсем немодной одежде, кроссовок с поддельными лейблами и телефона восьмилетней давности. Все это буквально вопило о настоящем положении дел в нашей семье, но мать не хотела придавать этому огромного значения, вкладывая последние деньги в спортивный купальник для Даши или нового репетитора для меня.
Но к чему тогда было все это? Зачем лезть наверх, если одежда до сих пор вывалена в грязи? Может, учись я в самой обычной школе, без труда бы поступила в ВУЗ на бюджетной основе. Но теперь слишком много было поставлено на кон, поэтому отступать было нельзя. Остался последний рывок к свободной жизни. Но вот о том, что будет дальше, старалась просто не думать.
Женщина все еще неотрывно наблюдала за каждым моим движением, а когда заметила, что остановилась, высунулась из окна и что-то кричала, но из-за шума машин почти ничего разобрать не получилось. Ну и черт с ним! Откинула локоны на спину и попыталась как можно беззаботней улыбнуться, однако сильно сомневаюсь, что получилось нечто нормальное.
Перекинула широкую лямку через плечо и зашагала вперед, раз за разом прокручивая в голове надоедливую мелодию. Она словно поселилась на подкорке. Но в этом не было ничего удивительного, учитывая то, как прожила последнюю неделю: просыпалась с Паганини, после репетировала большую часть дня и засыпала с ним же. Я просто проводила с этим каждую секунду, за чем пристально следила излишне настойчивая мать. С того момента, как узнала о предстоящем просмотре, словно сошла с ума.
После моего грандиозного провала на вступительных в прошлом году, она словно немного успокоилась и перестала цепляться по каждой мелочи. Наверное, разочарование оказалось настолько велико, что даже моя музыкальная карьера перестала волновать. Тогда мать нашла себе новое помешательство – мою младшую сестру Дашу. И она, не подготовленная к подобному вниманию, просто на стену начала лезть. Соврала бы, скажи, словно четырнадцатилетняя девочка улучшила от этого свои довольно скромные успехи и стала мастером спорта по художественной гимнастике. Вовсе нет. Только стала сильнее походить на призрака.
Мимо мелькали до зубного скрежета знакомые улочки, ровный ряд стриженных деревьев. За все те года, которые проходила по этой дорожке, совсем ничего не изменилось. Словно время здесь застыло, но люди почему-то продолжали жить и работать. Даже несмотря на то, что район считался одним из самых лучших в нашем городе, иногда все равно встречались стены, изрисованные не всегда самым качественным граффити. Да, их пытались закрасить, но каждый раз рисунки появлялись вновь и будто становились на порядок хуже.