Отлипаю от нее, понимая, что мне башню сносит. Еще немного — и точно сорвусь. Это уже плохо закончится.
Ее взгляд затуманен. Малышка сама еще не осознает, как сильно влипла. Сама не знает, как далеко может зайти, и я ей точно помогу разобраться. Ей жить надо, а не следовать каким-то ограничениям.
— Это шантаж, — пожимаю плечами, а она вновь на дверь косится, потом снова взгляд на меня переводит. — Ладно, — выдыхает, медленно отстраняя свою напряженную ладошку. — Если свидание не подразумевает это и…
— “Это” — это что? — усмехаюсь только от ее вида.
Она хватает ртом воздух. Губы облизывает. Глаза снова мечутся. Ощущаю, как ее сердце начинает чаще биться.
— Просто скажи мне. Чтобы я понимал.
— Это… то, что сейчас между нами происходит. Происходило.
— Ты про разговор? Это невозможно, веснушка. Мы же не сможем общаться пантомимами, — как ни в чем не бывало добавляю.
— Эмин! — шипит, снова краснея.
— Я не понимаю тебя. Скажи напрямую.
— То, что я тебе, а ты мне. Руками.
— Что я тебе?
Она еще больше краснеет, а мне реально смешно становится.
— Если свидание не будет предполагать секс, интим и даже намек на близость. Все будет в рамках приличия, — выдает на одном дыхании.
— Что, даже за ручку нельзя взять?
— Даже за руку.
Смеюсь, а потом в матрас ее вжимаю. Снова целую ее. Не могу не кайфовать от этого. Она за рубашку мою цепляется. Боится даже чуть дальше зайти.
— Я приеду за тобой завтра. В семь.
Она глазищами своими на меня смотрит. Возмутиться хочет. Но я не даю ей этого сделать. Поднимаюсь с кровати и сразу срываю несколько салфеток. А вот это уже интересно. Понятно, почему у меня всегда все наготове, но откуда у дественницы?
Протираю член салфеткой и заправляю обратно в штаны. Вика на кровати садится. Ноги к груди подтянула. Сейчас мне не видно ее лица, но я уверен, что в ее голове осуждения и порицания за просмотр. И за то, что она поддалась искушению.
— Эмин, — окликает меня, когда я уже касаюсь ручки двери. — Подожди. Сначала я проверю. Если родители пришли, то нужно их отвлечь. Еще Макар. Он точно…
Смеяться начинаю. Она ведь реально боится. Даже мысли не допускает, что у меня все под контролем.
— Твои родители все еще в ресторане. Судя по тишине, твой брат куда-то ушел.
— Как… это, — головой мотает, словно какие-то мысли из головы вытряхивает. — Откуда ты знаешь?
— Видишь ли, мой друг мне сообщил бы, если бы они покинули мероприятие. А еще опыт мне подсказывает, что Макар не просто так расспрашивал по телефону родителей о точном времени их прибытия. Ему смыться куда-то надо, но он точно вернется к их приходу. Даже раньше, чтобы не нарваться на неприятности.
Она рот открывает. Руки в кулаки сжимает. Снова прерывисто дышать начинает.
— Ты… ты… ты обманул меня!
— Разве? — усмехаюсь, вновь притягивая ее к себе.
— Ты знал, что в доме никого нет, и воспользовался моим страхом, чтобы я согласилась.
— Нет, веснушка. Ты сама не спросила о родителях. Теперь не забудь, что завтра мы идем на свидание, — она ладошками мне в грудь упирается. Краснеет, когда я ближе наклоняюсь. На руке замечаю мурашки. — Надень что-то удобное и спортивное.
Глава 43
Вика
Сердце в груди грохочет и работает на максимуме. Взгляд мечется по сторонам. И вот зачем меня только родители такой послушной воспитали? Эмин обманул меня, а значит, я вправе была просто не пойти на встречу.
— Долго еще будешь вести разговоры со своими тараканами? — ворчит этот индюк.
Ну а что? Чего он так голову задрал? Да, может, я не совсем права была в прошлый раз, но это же не значит, что мне нужно напоминать об этом?
— Веснушка, мне торопиться некуда. Могу хоть всю ночь, а вот ты явно не готова к такому экстриму.
Щеки гореть начинают. И вот как это у него получается? Что это вообще за выражения с двойным дном? Неужели нельзя быть чуть этичнее? Вроде бы в Англии учился, из хорошей семьи. Тетя Инита и дядя Эдгар такие культурные. Может, за границей его таким манерам научили?
— Знаешь, под свиданием понимают совсем другое. А не вот это вот, — нервно сдуваю выбившуюся прядь со лба.
— Кажется, ты что-то говорила о том, что на свидании не должно быть траха…
— Интима, — перебиваю его.
— Точно. Секса, — отрывисто произносит слово, будто специально меня провоцирует. — Что-то там про руки еще было.
— Нельзя прикасаться.
— Лапать нельзя.
Глаза закатываю. Вот уж точно яблоко от яблони далеко укатилось.
— Ладно. Давай уже побыстрее закончим с этим.
— Побыстрее не умею, — довольно скалится этот озабоченный индюк.
Р-р-р-р… Ну вот как у него это выходит? И ведь я понимаю, что провокация, а все равно ведусь.
Поворачиваю ключ зажигания и переставляю коробку передач на “Д”. Обычно у меня нет проблем с автоматом, но, когда рядом сидит Эмин, из рук все валится.
Машина начинает дергаться. Словно я не на автомате еду, а на механике…
Холодный пот прошибает меня.
Черт! Черт! Черт!
Не сразу понимаю, что это вариатор и я по ошибке вместо автомата перешла на механику.
— Ничего, — спокойно произносит Эмин, а я настороженно на него взгляд перевожу. — Мы попробуем еще раз.
Даже моргать начинаю. Он сейчас серьезно? Попробуем еще раз? Что с ним вообще происходит? Совсем недавно он танком шел, а сейчас… учит. Самое главное — зачем?
— Эмин…
— После, веснушка, — перебивает. — Мы время теряем, а тебе придется постараться, чтобы мне сдать экзамен.
Ну вот, он снова это сделал. Или не сделал, а это все только мое воображение?
Кошмар! В кого только рядом с Эмином я превращаюсь?! Он точно плохой, и это странным образом отравляет меня.
— Ладно, — снова выдыхаю. Кажется, скоро научусь дышать маткой, открою чакры, и у меня появится третий глаз.
Снова завожу его машину. И только сейчас в голове что-то щелкает. Он ведь стритрейсер. Обычно гонщики любят свои автомобили. Даже дышать не позволяют на них. А он свободно посадил меня за руль. Учитывая, что впервые мы столкнулись на дороге, и да, я признаю, что это была моя вина и только я виновата в этом, но все равно он решил меня посадить за руль своей машины.