Языком скольжу ниже. Слизываю сок, которого стало в разы больше. Начинаю чередовать палец и язык.
— М-м-м, — она мычит, извивается в моих руках. Кайф ловит.
Вновь слизываю ее. Клитор обвожу, а затем палец в пульсирующую узкую дырочку углубляю.
На нее смотрю. Ее глаза закатились, щеки горят. От смущения, прилива крови. Сейчас она еще красивее. Еще желаннее. Она сама начинает бедрами подмахивать. Кончить хочет, но я не могу вот так просто дать ей этого. Мы же только начали.
Отстраняюсь от нее. Брюки вместе с боксерами снимаю. Член ноет уже. Яйца распухли.
Мне точно хана. Я ведь брезговал куни, а тут все сам сделал. Еще и возбудился.
Футболку стягиваю и тут же на нее наваливаюсь. На ее лице замешательство читаю. Своими голубыми растерянными глазами на меня смотрит.
Да, малышка, сегодня я возьму все сполна.
Член в нее направляю. Он скользит в нее. Проникая глубоко.
— Ах, — она вскрикивает.
— На меня смотри, — командую ей, сжимая сильнее ее бедра. — Хочу видеть, как ты кончаешь на моем члене.
Глава 54
Вика
— Да, перехватим на половине пути, — усмехается кому-то в телефон Эмин. Сейчас он кажется совсем другим. Собранным. Сдержанным. Даже сосредоточенным. На прежнюю игривость нет даже намека. — Играем так же, как и он. Перехватываем клиента на половине пути. Я уже отправил тебе контакты его новой секретарши. Подкати к ней, — он проводит по моему животу, заставляя мурашки расползтись по телу, — цветы, подарки, романтика. Узнай детали сделки и его вылет. Я возьму билет на это же время, — Эмин прижимает меня к своей груди, заставляя чувствовать жар его тела. — И в отеле его перехвачу. Выдвину свои условия. Марк точно их не перебьет. Пока, Димон.
Вздрагиваю, когда он шумно втягивает воздух рядом с моими волосами, точно самый настоящий хищник. Кажется, еще немного — и он зарычит.
— Обалденный запах.
— Это всего лишь сырники, — краснею от комплимента, ну, может, еще от того, что я чувствую его утреннюю эрекцию.
— Я о тебе, — шепчет заговорщически, прикусывая мочку уха. Сердце моментально разгоняться начинает. Я точно в какой-то транс вхожу. Как у него это получается? От одного только его прикосновения начинаю таять. Бедра сводит приятной судорогой, а в животе появляются те самые бабочки, о которых так много пишут в романах.
— Эми-и-ин, — тяну его имя, когда он скользит своей ладонью по моему бедру, задирая футболку. — Мы сейчас без завтрака останемся.
Голос срывается, звучит совсем неубедительно. Боже! Я стала испорченной, но самое смешное, мне ни капельки не стыдно. Впервые прислушиваюсь к себе, а не думаю о том, что обо мне подумают окружающие. Что скажут родители и какой пример я подам своей сестре и брату. Кажется, я впервые научилась дышать.
— Поверь, веснушка, без завтрака я точно тебя не оставлю.
Цепляюсь за край столешницы, когда он касается края трусиков, накрывая своей большой ладонью мою промежность.
Откидываю голову ему на плечо, прижимаясь еще теснее. Он меня отравил. Это уже точно. Я ведь его почти не знаю, а готова отдаваться ему. Я настолько слаба, что даже оттолкнуть не могу.
— Эмин, я могу опоздать на учебу.
— Не опоздаешь, веснушка. Обещаю.
Он потирает рукой мой гладко выбритый лобок. Рваное дыхание срывается с губ. Сердце уже на максимуме работает, а тело требует продолжения. Тянется к нему. К его умелым рукам. Он чуть резинку небольших кружевных трусиков оттягивает, вырывая у меня первый стон.
— Вот так, девочка, — он прикасается горячими губами к моей шее. Не целует, а именно касается. Точно ожог оставляет, от которого так приятно становится. — Ты моя, Вика. Моя.
Сама подаюсь бедрами навстречу. Хочу насадиться на его пальцы, когда стандартный рингтон разносится по кухне.
Взгляд моментально в сторону устремляется. На дисплее светится лицо мамы, и это меня быстро в чувства приводит.
— Эмин, стой, — он только сильнее меня к себе прижимает.
— Да, мамочка, — даже улыбаться начинаю. От Эмина отхожу еще дальше, он только одним своим взглядом меня пожирает. — Доброе утро.
Эмин усмехается. Сам встает на мое место и ловко переворачивает партию. Я даже рот открываю. Он вообще что-то не умеет делать? Не может же он быть настолько идеальным во всем?
— Вик, ты меня слушаешь? — вырывает меня из мыслей голос мамы.
— Да, конечно. Просто на учебу пора. Одеваюсь уже. Повтори, что ты сказала?
— Нам с папой придется задержаться. Вера сильно заболела, мы не хотим оставлять ее одну.
— Да, хорошо. Не переживайте.
— Ты у меня такая умница. Золотая медаль в школе. В университете первая на курсе. Старательная, послушная. За братом присматриваешь. По клубам не ходишь. Наша гордость. Нам с папой все друзья завидуют. У всех детей какие-то проблемы то с законом, то с общением. Вчера Татьяна звонила, так у нее дочка прямо из клуба уехала к какому-то парню. Еще забеременеет. Она беспокоится. Боится. Ее дочка тебе ровесница. Ей учиться надо, а с ребенком на руках, еще и одной крайне сложно. Еще и клеймо на всю жизнь. Хорошо, что ты у нас не такая. Что бы я без тебя делала, милая. Ты так сильно мне помогаешь.
Внутри меня вновь какое-то странное чувство оседает. Вроде бы мама не сказала ничего плохого, но мне все равно стыдно перед ней. Я поставила свои желания вперед и даже не подумала о младшем брате, которого оставила дома на всю ночь одного. Я ведь даже не позвонила ему. Это неправильно. Макар тот еще выдумщик, неизвестно, что именно с ним могло произойти.
— Мам, мне пора уже.
Едва сдерживаюсь, потому что сейчас мне слишком плохо. Совесть душит меня, неприятно оседая внутри. Я не хочу, чтобы на мне или родителях клеймо стояло. Но и не хочу оставлять свои желания на потом.
— Конечно, милая. Не буду тебя отвлекать. Просто будь умницей и не наделай глупостей.
Горько усмехаюсь пустоте. Кажется, я уже наделала. Влюбилась в самого плохого парня.
Сбрасываю вызов и прижимаю телефон к груди. Надо и вправду повзрослеть. Просто вести себя аккуратнее, а не как развязная девка, которую парень вчера поманил — и она у него на ночь сразу осталась.