Он даже показательно на часы смотрит. Вот ведь индюк мажористый.
— Эмин! — снова зову его, когда он уже отходить начинает.
— Что такое, милая?
— Ты… ты мне не поможешь?
— Помочь? — он лениво возвращается. Смотрит внимательно на мой позор, особенно на тот, что сзади. — Даже не знаю. Как расплачиваться за помощь будешь?
От злости даже крепче сжимаю железные прутья.
— Хорошо, — выдыхаю, — если ты хочешь взять плату за помощь девушке, то я заплачу. Сколько ты хочешь?
Он расплывается в хищной улыбке. И вот что-то мне подсказывает, что его ответ мне точно не понравится.
Глава 7
Он ближе подходит. Осматривает меня.
— Зачетные труселя, — расплывается в улыбке, а у меня щеки от такого гореть начинают.
На мне обычные хлопковые трусики с мордой мишки на попе. Что я могу поделать, если люблю простую и комфортную одежду?! И вообще они не для него предназначались. Их никто видеть не должен был.
— Завидуй молча, — цежу сквозь зубы.
— Ты что-то сказала, веснушка? Не расслышал.
Индюк! Я один раз в деревне на такого наткнулась. Тоже пристал ко мне и гонялся по улице. Его другой мужчина отогнал. Мой отец. Ой, а это мысль. Если с тем индюком такой трюк сработал, то, может, и с этим?
— Я сказала, что глубоко благодарна за помощь.
— Так уж глубоко не стоит благодарить, но не откажусь.
И вот почему у меня щеки от подобного гореть начинают? Пошлость говорит он, а краснею я. Неужели нельзя обойтись без этих словечек?
— Эй, — вскрикиваю, когда он ладонь на мою попку кладет. — Ты что делаешь?
— Сама просила помочь.
— Помочь, а ты… ты… лапаешь.
— А ты знаешь, как лапают, веснушка?
Морщусь. От разговора, хамства, от него самого. От всей этой несуразной ситуации.
— Эмин! — снова вскрикиваю, когда на теле чувствую его прикосновения.
— Не кричи так. Я всего лишь хочу тебя снять с прутьев. Ты застряла между ними.
— Я не… толстая, чтобы застрять! — почему-то меня оскорбляет именно этот момент?! Мне бы только слезть отсюда, а там я сбегу. И наши с Эмином дороги разойдутся.
— Тут скорее не ты, а твой мишка, — усмехается этот наглый и самоуверенный… не знаю, кто именно, но точно самоуверенный и наглый! — Его так расперло.
Господи! Мне бы хоть чуточку умения брата ловко вести переговоры с подобными людьми. Макар и ответить может, и ему, как правило, за это ничего не бывает. Малой еще и в наваре от подобного остается.
— Эмин, можно побыстрее.
— Можно, красавица, — проводит своей горячей ладонью по моей заднице, а я только вдох делаю. — Стоит только ласково попросить.
— Что? — возмущение во мне снова закипает. Особенно от его горячих прикосновений. — Не смей меня трогать! Не прикасайся ко мне. Ты ведешь себя отвратительно.
— Что поделать, если я такой грязный. Привыкнешь.
Глаза закатываю. Как можно быть таким? Он даже помочь несчастной девушке не может. Ведет себя так, словно это я ему должна. Он от меня отходит.
— Куда ты? — на него смотрю.
— Сама сказала не прикасаться, — он руки в стороны разводит. — А как я могу тебе помочь без рук? Не касаясь? Я же не фокусник какой-то.
От подобного даже рот открываю. Как он это делает? Мои же слова переворачивает. Я совсем не это имела в виду, но почему-то он услышал то, что хотел. Как вообще разговор свернул не в ту сторону?
Снова пытаюсь дернуться, но только еще больше рву джинсы.
— Черт! — всхлипываю, возвращаясь в привычную позу.
— А у тебя хорошо получается, веснушка, — встает напротив меня, прислонившись спиной к кирпичному столбу. — Продолжай в том же духе, и мишку смогу увидеть не только я, а все те, кто попадется тебе по пути.
Как такой бескультурный хам может кому-то понравиться? Как им только Марго восхищается? Он же самый настоящий эгоистичный козел. Вот точное определение. Козел обыкновенный. Но правда в том, что самой мне не слезть отсюда. Его правда. Не хочется бежать по улице, прикрывая свой зад.
— Эмин, помоги мне, — признаю, что нуждаюсь в помощи.
— Что, прости? Помочь?
— Да, — стараюсь смотреть на него, как кот из Шрека. Ну, помнится, он там еще мило и жалобно глазки строил. А что не так? Марго можно, а мне нет?
— Так к просьбе волшебное слово полагается.
Хочется дерзость сказать. Высказать ему все, но приходится прикусить язык. Сперва слезть отсюда надо.
— Пожалуйста, Эмин, помоги мне, — цежу сквозь зубы.
— Неплохо, но не то.
Рот сам открывается и закрывается. Не знаю даже, что к этому добавить?
— Не то? — я даже чаще моргать начинаю.
Пожалуйста, если кто-то есть на небе, то пусть это будет сон. Обычный кошмар!
Крепко прикрываю глаза, а потом снова их открываю. Картинка не меняется. Передо мной все еще наглый самовлюбленный нарцисс.
— Я же сказала “пожалуйста”? — стараюсь сделать совсем невинный и жалобный вид.
— Видишь ли, — цокает языком, — ты так и не назвала цену.
— Цену? Но мне казалось, что молодые люди должны помогать девушкам, попавшим в беду.
— Но девушка сама отказалась от помощи. Просила не дотрагиваться, не прикасаться к ней. А мне, знаешь ли, проблемы с законом не нужны.
Стоит ли говорить, что внутри меня сейчас происходит? Вот уж точно сейчас согласна с папой, что на свете не осталось достойных мужчин.
— Эмин! — вскрикиваю, когда он отталкивается от столба и в сторону отходит. — Не уходи.
— Рад бы, но дела, веснушка. Это ты можешь просидеть тут еще несколько часов. Во внутренний двор все равно мало кто заходит. А вот у меня дела еще есть. Так, что увидимся.
— Стой, пожалуйста, — кричу ему. — Подожди, Эмин. Я заплачу, только помоги мне.
— Подкуп? Странно выглядеть будет. Не находишь?
— Тогда… чего ты хочешь?
— Сделку. Ты выполнишь одно мое желание.
— Ж-желание? — сглатываю. — К-какое? Я же сказала, что не собираюсь с тобой спать.
— Расслабься, веснушка, это временно. Скоро ты сама попросишь тебя трахнуть, а пока остановимся на желании. Ну так что? Готова на сделку?