Топольский развернул Лию за плечи и толкнул к двери.
— Пошла отсюда.
— Кит, — она попыталась его обнять, но он довольно грубо ее оттолкнул, и Лия заплакала. — Кит, не бросай меня, пожалуйста. Что мне сделать, чтобы ты меня не бросил?
— Твоя неделя закончилась, — сказал он достаточно громко, — ты мне надоела.
— Кит, пожалуйста... Я же... — она понизила голос до шепота, но я прочитала по губам. — Я же люблю тебя...
— Это твоя проблема, — холодно ответил Топольский. — Отвали, сказал.
Подчеркнуто равнодушно развернулся к ней спиной, кивнул на дверь темноволосой девушке, и они вместе ушли из столовой.
Лия обхватила голову руками и упала за столик. Мне было немного жаль ее, она, как и я, наступила на те же грабли. Нашла в кого влюбляться! Но попытки удержать парня, который открыто ею пренебрегает, выглядели слишком жалко и неприятно.
Натягиваю одеяло повыше. Оно тонкое, а в раздевалке довольно свежо, не хватало заболеть по новой. Как я буду догонять график?
Спать я сегодня не собираюсь, как вообще можно уснуть на этой лавке? Она твердая и неудобная, у меня уже все бока болят. И свет в душевой горит, в полной темноте страшно. Ложусь на спину и закидываю руки за голову.
Интересно, когда я приходила в ночной клуб, чтобы поговорить с Никитой, я тоже выглядела такой жалкой и потерянной как Лия? Думаю, что да. Выходит, Топольский всегда был таким с теми, к кому терял интерес? Безжалостным, жестоким, холодным.
Скорее всего. А я его просто идеализировала, потому что любила...
Нет, я не буду спать, я не усну. Но когда яркий свет слепит глаза, понимаю, что все-таки уснула, и сплю до сих пор. Мне снится сон, настоящий кошмар, потому что во сне я вижу Топольского. Он стоит надо мной, поджав губы, и молча меня разглядывает.
Приподнимаюсь на локте, хлопая глазами, лихорадочно соображаю, где я. Что я делаю в мужской раздевалке и почему надо мной стоит Никита.
— Что ты здесь делаешь, Маша? — у него видимо возникли те же вопросы.
— А ты? — парирую в ответ.
— Я был в зале, пришел принять душ, — отвечает Ник.
— В пять утра? — бросаю взгляд на часы и окончательно просыпаюсь. Даже умудряюсь изобразить сарказм.
— Да, пока никого нет и никто не мешает. Кстати, раздевалка не убрана, а это твоя зона ответственности, — говорит он равнодушно, поворачиваясь спиной, и я замечаю, что его майка мокрая от пота.
Топольский стягивает ее через голову, а я инстинктивно тяну на себя одеяло.
— Никита, ты что делаешь? — прячу глаза, не хочу смотреть на его обнаженный торс. — Зачем ты раздеваешься?
— Потому что это раздевалка, — его голос звучит так, будто он объясняет душевнобольному. — Я иду в душ. А душ я обычно принимаю голым. У тебя по-другому, Маша?
— Нет, — краснею и отворачиваюсь, чтобы не видеть, как он снимает все остальное.
— Ты не сказала, почему спишь здесь, — слышу его голос, но не поворачиваюсь. — Ты поругалась с соседкой по комнате?
Говорить правду не собираюсь, Топольскому наплевать, кто там вместо меня убирает. Тем более, сегодня мой уборочный маньяк решил взять выходной.
— Поспорили, — буркаю, сползая с лавки.
— В следующий раз, если мне придется идти в неубранную душевую, я отправлю жалобу, — бросает Никита через плечо и идет к душевой кабинке.
Он прав, я должна убирать с вечера. Это мои личные проблемы, что с вечера я убираю в корпусе и физически не успеваю добраться до раздевалок с душевыми. Быстро сворачиваю импровизированную постель и иду в женскую раздевалку. Начну с нее, не убирать же мне при голом Топольском.
Распахиваю дверь в женскую раздевалку и застываю на пороге. Пахнет свежестью и чистотой, зеркала блестят, пол чистый и кое-где еще влажный.
Уборочный маньяк не брал выходной. Он увидел меня, спящую в мужской раздевалке, и не рискнул попасться на глаза. А я все проспала...
***
В обед за раздаточной стойкой я практически засыпаю. Пожалуй, надо отказаться от уборки на этажах, раздевалки стоят дороже. Раз меня вернули в столовку, то можно обойтись без нее.
У нас как обычно на обеде аншлаг, все столы заняты. Никита тоже здесь, но сегодня он без девушки, с ним снова Джас и Марти.
Я хожу по залу и собираю брошенную одноразовую посуду в большой мусорный пакет. Только сейчас замечаю Лию, сидящую за самым дальним столиком. Она неотрывно смотрит на Топольского, что-то сжимая в руках.
Долго смотрит, затем будто собирается с мыслями и порывисто встает. Подходит к Никите, протягивает ему то, что держала в руках. Отсюда хорошо вижу, что это широкий металлический ободок.
В зале повисает звенящая тишина, все поворачивают головы в их стороны. Выпрямляюсь, медленно ставлю обратно стакан, чтобы не шелестеть пакетом. У меня не хватает духу нарушить эту тишину.
— Хочу. Играть. В тебя, — произносит Лия, нарочно растягивая каждое слово. Она говорит совсем тихо, это я стою слишком близко.
— Блядь!
Никита выхватывает у нее ободок и сдавливает двумя руками, будто собирается сломать. Не надо особо его знать, чтобы понять, что он злиться. А я бы добавила, что он разъярен.
— Какого хера, Лия? — он не говорит, он рычит. Лия смотрит ему в глаза, сглатывает и повторяет чуть слышно:
— Хочу. Играть. В тебя, Кит...
Топольский смотрит в потолок, потом на девушку, которая хоть и храбрится, но страх из нее прямо брызжет, выплескивается через край.
Смотрю на Никиту и почти вижу, как в нем идет отчаянная борьба между разными Топольскими. Один из них все же побеждает, Ник хватает Лию за руку. Набрасывает на запястье ободок, оказавшийся металлическим браслетом, и защелкивает.
Мне отсюда не видно, но я готова поклясться, что на ободке браслета выгравирована буква «G». Никита берет Лию за локоть и ведет к выходу. Его лицо по-прежнему мрачное и злое, зато Лия буквально светится от счастья.
Они оба выходят из столовой, и я даже думать не хочу, куда он ее повел. И очень удивляюсь, когда вижу Лию на следующей паре.
Я не ошиблась, на ее руке действительно надет такой же браслет, как и у Норы. Неужели Никита тоже станет делать с ней то же, что и Коннор с Норой? Чему тогда так радуется Лия?
Она не на дотации, я не видела ее ни на одной отработке. Что тогда это значит?
Пары заканчиваются, мы с Оливкой собираемся в магазин. У нас закончились продукты, причем все сразу. Мы составили слишком длинный список, поэтому идем вдвоем.
Выхожу на крыльцо общежития первой и вижу темно-серую «Мазерати», подъехавшую почти к самой двери. За рулем сидит Никита, и когда из дверей выпархивает сияющая Лия с сумкой в руках, я непроизвольно вцепляюсь в шоппер.
Топольский скользит по мне равнодушным взглядом, перегибается через пассажирское сиденье и открывает дверцу. Лия садится рядом, пристегивается, что-то говорит Никите. Он кивает в ответ, я стою и смотрю, не в силах сдвинуться с места.
Меня захлестывает вал противоречивых эмоций. Я возмущена, что Топольский втянул Лию в неизвестную мне игру, и в то же время недоумеваю. Куда они едут? Куда он ее везет?
Интуиция подсказывает, что они едут к Никите домой, и я захлебываюсь от очередной волны, которой меня накрывает. Дикой ревности. Говорю себе, что мы с Топольским чужие, что я и представить не могу, сколько девушек было у Никиты. Но увидеть своими глазами это совсем другое дело. И я убеждена, что увиденное можно расценивать однозначно: теперь Лия и Никита пара. А мое сердце, которое как я себя убедила, заковано в броню, снова отдает тупой болью в груди.
глава 10
Маша
В это невозможно поверить, но Топольский действительно встречается с Лией. Мало того, она у него живет. Мне не у кого об этом узнать, да я бы и не стала, меньше всего хочется, чтобы об этом узнал Никита. Еще решит, будто мне не все равно, с кем он живет.
Все равно.
Но ведь Ник ее прогнал на глазах у всех. А Лия принесла ему браслет, он надел ей его на руку и... Что? Что это означает? Почему Коннор с Норой не живет, а наоборот обращается с ней как с продажной девкой? Еще и делится со всеми...
Я случайно услышала, как девочки сплетничали о Норе, говорили, что она влюбилась в Коннора. Значит она тоже сама дала ему свой браслет?
Одни вопросы без ответов.
Никита каждое утро привозит Лию в универ на своем «Мазерати» и после лекций увозит обратно. Она не ходит на вечеринки, она теперь вообще ходит по универу как приклеенная к Топольскому. И он ее чуть ли не за руку водит.
Я когда впервые увидела, не поверила. Одно время она сама к нему липла. Ник разговаривает с парнями, а она стоит за спиной, подбородок на плечо положила и слушает. То подойдет и обнимет его за талию со спины, а он никак не реагирует. Но и руки тоже не сбрасывает.
А сегодня Лия остановилась, чтобы ремешок на босоножке поправить. Никита тоже задержался, подставил локоть, чтобы она могла опереться. Потом положил руку на талию и повел за собой по коридору.
Я стояла, смотрела вслед и не могла заставить себя не смотреть. Надо было видеть Лиино счастливое лицо! А Топольский сейчас почти все время мрачный ходит, я кажется так и не видела его улыбающимся.
Мне тоже не до улыбок. Не думала, что будет настолько тяжело наблюдать за стремительно развивающимся романом Топольского. Мы так давно расстались с Никитой, столько всего с тех пор произошло. А теперь у меня чувство, что ничего и не проходило.
Я устаю говорить себе, что Топольский для меня пройденный этап, что у нас ничего бы не получилось. Устаю уговаривать и ругать, это бесполезно. Это вообще не работает. И еще я устаю притворяться.
Мне больно их видеть вместе, больно смотреть, как Лия липнет к Никите, а он молча все принимает. И еще срабатывает главное — Лия самая обычная девушка, как я. Была бы она как Милена, может я реагировала бы по другому. Таких девочек полно в универе. Красивых, ухоженных, как с картинки. Но Никита не влюбился в Лию поначалу, там что-то другое.