Их много, а мне все-таки страшно. Поэтому не получается сосчитать. Двенадцать или тринадцать? Из знакомых лиц вижу Райли и Уильяма. И Коннор здесь, значит я не ошиблась. Смотрит на меня жадным грязным взглядом. Не смотрит, а лапает.
Тех троих, что отдали мне конверт, тоже вижу. Остальные мне незнакомы, и я останавливаюсь в полной растерянности.
Я успела рассмотреть всех, и совершенно точно, что среди собравшихся в просторной гостиной участников тайного клуба нет Топольского.
Их все-таки двенадцать. Черные джинсы и футболки, наверное, такой здесь дресс-код. Черный трикотаж облепляет мускулистые плечи — все двенадцать парней в прекрасной физической форме.
Они молчат, я молчу. Снимаю бесполезные очки и в открытую разглядываю.
В голове сотня вопросов. Парни не просто красивые, они из тех, за которыми девушки следуют толпами, ловят каждый взгляд и рыдают на плече у подружки.
Какой тогда смысл? Зачем им все это, если каждому стоит только посмотреть, за ним пойдет любая?
И даже за Коннором, я это признаю, как бы он ни был мне противен.
На меня вообще ничего не действует, я словно наблюдаю со стороны. Вся эта зашкаливающая концентрация тестостерона не вызывает никаких эмоций кроме желания поскорее отсюда выбраться.
Прививка под названием Никита Топольский оказалась очень действенной. И продолжительной.
— Здравствуй, Маша, — заговаривает темноволосый сероглазый парень, стоящий по центру. Ноги широко расставлены, руки переплетены на груди. — Я рад, что ты наконец-то пришла.
Понятия не имею, что ответить. Но и молчать тоже глупо, я ведь действительно пришла.
— Я наверное должна сказать, что тоже рада вас видеть, но меня с детства учили, что обманывать нехорошо, — говорю медленно и негромко, чтобы не дрожал голос. И чтобы не было заметно, как у меня пересохло во рту от страха. — Поэтому нет, я вам не рада.
Но мои слова не производят особого эффекта.
— Меня зовут Феликс. С остальными, с кем ты еще не знакома, познакомишься в процессе, — парень остается все таким же невозмутимым.
Стараюсь не думать, о каких процессах идет речь. Я должна вывести их на разговор, чтобы было больше доказательств для полиции.
— Говорить, что мне приятно познакомиться, я тоже не буду, — продолжаю как можно спокойнее.
— Твое право, — Феликс усмехается и скользит по мне заинтересованным взглядом. Похоже, мой лук он заценил. — Я вижу, ты сегодня решила нам не нравиться, Маша.
Такое обращение выбивает из колеи. Меня здесь мало кто называл Машей, для всех я была Марией или Мари. Откуда Феликс знает?
— Малышка наоборот хочет сегодня нас подразнить, — в тон ему говорит парень, стоящий рядом. Его лицо мне незнакомо.
Атмосфера полностью сбивает с толку. Внешне все выглядит даже немного официально, вот только воздух весь пропитан опасностью. Ее флюиды не дают вдохнуть полной грудью, бьют по нервам. От каждого из парней веет агрессией, угрозой, и я впиваюсь ногтями в ладони, чтобы не скатиться в панику.
Чувствую на себе бесцеремонные заинтересованные взгляды и стараюсь не смотреть никому прямо в глаза. Смотрю сразу на всех. Они это чувствуют, медленно сходятся к центру, образовывая вокруг меня полукруг.
— Мы и так все видели, что хотели, — говорит Уильям, Коннор грязно ухмыляется.
— Ты была лучшей на кастинге, Маша, — с улыбкой отвечает Феликс на мой безмолвный вопрос.
Вскидываю голову и изумленно моргаю. Кастинг? Причем здесь кастинг?
— Да, не удивляйся. После него ставки на тебя взлетели до небес.
Теперь я в упор смотрю на Феликса.
— Что вам от меня нужно?
Глупый вопрос, сама знаю что. Но хочу услышать их версию. Скажет прямо или будет и дальше играть? Хотя о чем я, это же Игра...
— Я думал, ты знаешь, — брови Феликса встают домиком. — Нам нужна ты, Маша. Каждому.
И тогда меня прорывает.
— Зачем вам я нужна? Ни за что не поверю, что хоть у кого-то из вас проблемы с девушками. Уверена, они на вас пачками вешаются.
— Ты не дала мне договорить, малышка, — бесцеремонно обрывает Феликс, его тон меняется. — Сюда пришли все, кто хочет себе тебя. Дальше выбирать тебе.
Он опускает руки, сует их в карманы и подходит вплотную.
— Ты все правильно сказала. У нас нет никаких проблем. И в этом как раз проблема, прости за тавтологию. Это неинтересно, понимаешь? Ты знаешь, в чем настоящий кайф? — он хватает мой подбородок двумя пальцами, усиленно мотаю головой, вырываясь. Лицо Феликса озаряется змеиной улыбкой. — Вот. В этом кайф, Маша. В подчинении. Сейчас ты стоишь здесь такая гордая, пылаешь гневом. А нам интересно, какой ты станешь под конец Игры.
— Вы больные, — меня трясет.
— Возможно, — продолжает он улыбаться, — но поверь, таких как ты единицы. Тебе показать список желающих получить на руку браслет?
Он достает из кармана телефон, проводит пальцем по экрану, и я вижу длинный список чисел. Феликс свайпит несколько раз, а список не кончается.
— Список закодирован, но ты видишь сколько их? Они все чего-то хотят. Денег, секса. Кто-то даже идет сюда за любовью.
При этом Коннор снова грязно ухмыляется, а мне приходят на ум Нора и Лия. С Лией ясно, но неужели Нора была влюблена в этого громилу?
— С тобой все иначе, Маша, ты не хотела ничего, — Феликс прячет телефон и наклоняется так низко, чтобы его слышала только я. — Поэтому на тебя объявили охоту. Не представляешь как мы кайфанули, когда наблюдали за тобой, ты круче любого наркотика. Ты несколько раз смогла избежать ловушки, но попалась на самом простом. На деньгах. И на наркоте.
Он берет меня за локоть и подталкивает к столу, стоящему под стенкой. На нем веером лежат листы бумаги.
— Ты подпишешь с нами договор, а потом выберешь кого-то из нас. Кого-то одного, — он добавляет прежде, чем я открываю рот. Но я все равно спрашиваю, высвобождая локоть.
— Это правда, что на меня поставили полмиллиона?
— Правда, — кивает Феликс, — такова общая сумма ставок.
— Но, — непонимающе качаю головой, — если я должна выбрать одного, то какой остальным смысл делать ставки?
— Потому что потом начинается самое интересное, — Феликс подает мне ручку. — Что будет дальше, зависит только от тебя. А мы будем за тобой наблюдать.
глава 22
Ну и где же они?
Подавляю зудящую невыносимую потребность оглянуться на окна. Они здесь огромные, от пола до потолка. И беззастенчиво, кричаще открытые, как-то даже чересчур для тайного клуба. Портьеры отодвинуты и присобраны, не будь гостиная так ярко освещена, я могла бы различить звезды в черных расчерченных прямоугольниках.
Вот прямо сейчас стекла брызнут осколками, разлетаясь под напором вваливающихся одинаковых фигур в черной полевой форме с закрытыми лицами и автоматами наперевес. Мне даже чудится звон разбитого стекла.
Но никто не вламывается, окна равнодушно смотрят черными глазницами, а Феликс с той же насмешливой улыбкой вкладывает в мои руки ручку. И беспокойство внутри уже уверенно поднимает голову.
Чего они тянут? Как на меня уже сказано более чем достаточно, или они так не считают? Ждут, когда я подпишу договор? Пальцы немеют, бросаю ручку на стол и хватаю первый попавшийся лист.
— Я хочу ознакомиться с текстом договора, — бормочу, наклоняя голову и прячась за волосами, свесившимися на лицо.
— Не думаю, что ты увидишь там что-то новое, — говорит Феликс снисходительным тоном, — но конечно же мы подождем.
Какое благородство. Меня распирает от самых разных чувств, но инстинкт самосохранения призывает воздерживаться от комментариев. Для меня пока еще ничего не закончено, и это особенно злит. Все-таки стоило оговорить с Томом границы, за которые я не готова заходить.
Вчитываюсь в договор и с изумлением понимаю, что имел в виду Феликс. Мне действительно знаком этот текст. Он точь-в-точь совпадает с тем, что мы уже подписывали с Оливкой, когда обслуживали вечеринки у Никиты и Райли.
Растерянно кладу лист на стол и беру следующий. Сомнений нет, это действительно тот самый договор. Предмет договора — услуги. Перечень и объем определяется приложением.
И даже пункт есть, что наниматель имеет право расширять или уменьшать перечень услуг, если это не выходит за рамки принятых договоренностей.
В тех случаях это означало, что если кто-то пьяный потопчет дорогущий газон, то приводить газон в порядок тоже будем мы. Что скрывается под этим пунктом, не совсем представляю.
— Что-то не так? — голос Феликса звучит вкрадчиво, а я недоверчиво вчитываюсь в каждое слово.
Поднимаю глаза на Феликса.
— Что это означает, объясни.
— Все очень просто, Маша. Ты можешь плохо справляться со своими обязанностями, и если твой наниматель заскучает в твоем обществе, ему захочется разнообразия. Дальше все зависит от его фантазии и желания. А мы смотрим, насколько ты сумеешь адаптироваться в новых условиях.
Как будто мы обсуждаем что-то до ужаса обычное и повседневное. Меня снова потряхивает, держать себя в руках становится все труднее. Потому что приложение больше напоминает сюжет порнофильма.
Вот сейчас я очень жалею, что у меня с собой нет автомата. Никогда не думала, что способна убить, но в эту секунду уверена, рука бы не дрогнула. Поднимаю лист на уровень глаз Феликса.
— Это то, что у вас называется полный прайс?
Наверное мой взгляд слишком говорящий, потому что Феликс серьезно кивает.
— В твоей ситуации только так, Маша.
Не могу удержаться, чтобы не оглянуться на окна. Мне чудится, или за окном треснула ветка?
И снова стекла не брызжут, а спецназ не вламывается и не кладет всех лицом в пол. Похоже, хотят, чтобы я отыграла спектакль до конца. И я снова нависаю над каждым листом. Лишь бы камера не подвела и отсняла с нормальным качеством.