Её губы раскрываются, и я принимаю это приглашение. Наши языки
встречаются на полпути, прежде чем я углубляю поцелуй.
Вибрация её стона заставляет меня стонать, а руки медленно
скользить по её спине, настигая великолепные изгибы её задницы.
Я прерываю поцелуй и перемещаю губы, чтобы попробовать
сладкое местечко у неё за ухом.
– Я хочу тебя, Ханна. – Я нежно начинаю целовать её шею. – Так
чертовски сильно хочу тебя.
Я чувствую учащённый пульс на губах и слышу её тяжёлые вздохи.
– Тогда возьми меня.
Я отодвигаюсь достаточно, чтобы встретить её взгляд, её глаза
полны похоти, и мой член становится невероятно твёрдым при мысли о
том, чтобы сделать её своей.
– Мы не обязаны делать это сегодня вечером. Я не хочу давить на
тебя. – Я не хочу, чтобы она чувствовала, что должна сделать что-то
большее, чем может, только потому, что я не могу перестать
прикасаться к ней.
– Я знаю. – Она притягивает и целует меня снова, прикусывает мою
нижнюю губу, когда отстраняется и говорит. – Ты сказал мне, что всё, что мне нужно сделать, это попросить и я хочу, чтобы ты сделал меня
своей.
Я переплетаю наши пальцы.
– Есть причина, по которой я привёл тебя сюда. Я хотел, чтобы
наша первая ночь была особенной, и, хотя я не ожидал ничего
большего, чем наслаждаться компанией друг друга, есть кое-что, что я
хочу показать тебе в первую очередь.
Она идёт впереди, а мои глаза не покидают её задницы, как она
поднимается. Как только она оказывается на верху, то задыхается.
– О Боже, Тристан. Это потрясающе. – Она идёт к середине. – Как
будто мы парим над городом.
Я обнимаю её сзади и говорю:
– Это Атриум, и он получил своё название от этой комнаты. – Я
показываю на вид перед нами. – Потолок атриума со стеклянным
куполом открывает прекрасный вид на реку Гудзон, а также ты можешь
увидеть Центральный парк. Днём эта комната полна естественного
света, а ночью, как ты и сказала, создаётся иллюзия, будто она висит
над Манхэттеном.
– Потрясающе, – шепчет она.
– Нет. – Я поворачиваю её к себе. – Это ты потрясающая.
Мои губы снова нашли её. Она сжимает мой свитер и стягивает его, злорадно ухмыляясь. Я помогаю ей и кидаю его на пол. Она снимает
свои чёрные штаны для йоги, и я провожу рукой по лицу.
– Чёрт, ты великолепна.
– Брюки до сих пор на тебе. Раздевайся. – Я, не теряя времени, снимаю обувь и брюки.
Отчаявшись почувствовать наши тела вместе, я отвожу её назад, пока её ноги не ударяются о мягкий диван.
– Ты уверена? – Спрашиваю в последний раз. – Потому что, как
только попробую тебя, не уверен, что смогу остановиться.
– Возьми меня. Я твоя.
Её слова доходят до моего члена. Я хватаю её и аккуратно кладу на
диван. Я расстёгиваю её бюстгальтер и чувствую, как она дрожит.
– Всё в порядке? –спрашиваю я. Она кивает, и я снимаю его.
Совершенство прямо передо мной, я не могу удержаться и сжимаю
мягкость её груди.
– Блять. – шиплю, когда чувствую её дрожь. – Ты должна сказать
мне остановиться сейчас, если не уверена в этом, Ханна, – повторяю я.
– Не хочу, чтобы ты останавливался. Я просто немного
нервничаю...Я давно этого не делала – она признается, и её признание
волнует меня.
– Ты убиваешь меня, детка. – Мои пальцы играют с её соском, когда я наклоняюсь и беру другой в рот, заставляя Ханну ахнуть. Она
выгибается, толкая грудь ближе ко мне.
Я жадно посасываю её грудь и кусаю немного сильнее, чем
намеревался. Я хочу быть нежным, но она сводит меня с ума.
– О Боже, – стонет она, и я принимаю это как разрешение сделать
то же самое с другим соском.
Я отпускаю его с хлопком и целую её, моя рука по-прежнему играет
с её чувствительной грудью.
– Сейчас я собираюсь попробовать каждый твой дюйм.
Я скольжу по её телу, сопровождая поцелуями. Зацепив пальцами
её чёрные трусики, я скольжу ими по её ногам.