Ньютон вошёл в дом, позвал Аню, но ему никто не ответил, кроме нежного перезвона колокольчиков. Тогда он вышел на улицу и огляделся. Аня должна была ощутить его прибытие. Он с минуту ждал, что она сама явится к дому, но, потеряв всякое терпение, взлетел вверх. В считанные секунды внизу домик стал крошечным, жернова мельниц мелькнули перед его лицом, в ушах завыл ветер, и скоро всё внизу стало пятнистым ковром, сотканным из жёлто-рыжих пятен леса, серых клякс горной гряды у озера, и оранжевой ржи. Ньютон ёрзал в воздухе ногами, сохраняя равновесие, а затем чуть подался вперёд и полетел вперёд, внимательно изучая окрестности.
Лишь приблизившись к озеру и увидев внизу знакомый крошечный силуэт, он почувствовал, как сердце его возликовало, и плавно спустился к деревьям так, чтобы не спугнуть девушку.
На Ане была короткая чёрная куртка с подвёрнутыми до локтей рукавами, так что были видны слегка исцарапанные лесом кисти. Волосы сплетены в привычную косу, в изящные черты лица выдавали сосредоточенность. Девушка пускала «лягушек». Быстро и точно швыряя камни один за другим, словно от этого зависело что-то важное.
Ньютон замер, глядя на неё, и почему-то не спешил подойти. Казалось, он не видел Аню вечность, хотя прошёл всего лишь день. Такой долгий день, какие иногда старят людей так, как не старят годы, потому что содержательность их слишком велика для такого короткого промежутка времени.
Аня не замечала его. Она взяла плоский камень, наклонилась и метнула его вдаль. Лишь когда «лягушка» канула в омут, она выпрямила и увидела Ньютона, идущего к ней по берегу.
Он остановился, не дойдя всего нескольких метров. Девушка тоже замерла.
Они глядели друг на друга. Её лицо окрасил закат, искрящийся в синих глазах, его серьёзное лицо скрывала тень. Озеро дышало прохладой. Ветер покачивал кроны елей и сосен.
Ньютон долго глядел на Аню, её глаза-айсберги, видел этот шрам на виске, выразительные чуть напряжённые губы, чёрные волосы, отливающие на солнце синевой, и впервые в жизни почувствовал себя по-настоящему дома. Он вернулся, и больше никуда не уйдёт. Он улыбнулся и не успел сделать шага навстречу, как Аня телепортировалась прямо в его объятия.
Ньютон держал её так крепко, словно в последний раз, одной рукой оплетая талию, другой оберегая плечи и нежно, почти не касаясь, гладил волосы и жадно вдыхал Анин запах, чистый и призрачный запах деревьев.
– Ты вернулся! – она согревала его шею своим дыханием и слезами. – Ты здесь…
Аня обнимала его, гладила по спине, будто всё ещё не веря. Будто её день, проведённый в привычном тихом месте, длился так же долго, как его день.
– Конечно, я здесь, – вымолвил Ньютон, обнаруживая в своём голосе то, на что он, казалось, не был способен: нежность, страх за кого-то и отчаянное рвение пожертвовать всем, только бы никогда её не отпускать. Только бы с ней всё было хорошо. Только бы это помогло уничтожить всё зло мира, способное причинить ей боль.
Ни храбрость, ни отчаяние, а почти безумное желание умереть прямо сейчас и навсегда исчезнуть в этом прекрасном идеальном моменте. И пусть место хранит память о них, а они оба станут свободными.
– Я же сказал, что если проснусь, то только с тобой, – сказал он.
Аня мягко отстранилась.
– Но ты же не должен был возвращаться, – произнесла она, всё ещё держа его за руки. – Тебе опасно находиться здесь, ты ведь сам знаешь… Ах!
Внезапно словно нечто невидимое толкнуло Аню, и она вскрикнула, навалившись и Ньютона.
– Что это? – спросил он, помогая ей восстановить равновесие.
– Видимо… споткнулась на камне, – голос Ани звучал неуверенно. – Нужно смотреть под ноги.
Ньютон стал обеспокоенно оглядываться по сторонам. Ты? Споткнулась? Ну, нет, Аня, только не в своём собственном мире. Внезапно все звуки на берегу, за исключением тревожного шелеста листьев, стихли. Оранжево-лиловое небо свернулось густыми сумерками.
– Ты чувствуешь? – спросил Ньютон.
Аня посмотрела сначала на него, а затем во тьму меж деревьев так пристально, будто увидела в ней нечто.
В считанные секунды тяжёлые предгрозовые тучи заволокли небо от горизонта до горизонта и замерли в неподвижности. Над потемневшим озером повис штиль. Ньютон узнал этот штиль, похожий на штиль перепутья в Эдеме. Ясные Анины глаза затерялись в полутьме, и Ньютон не сразу распознал в них тревогу.
– Он здесь, – прошептала девушка. – Гуру. Я чувствую его.
У Ньютона внезапно ослабли колени. Он не ожидал, что учитель явится так скоро и не успел предупредить Аню.
– Где он? Ты его видишь? – спросил он.
Аня вдруг прищурилась и схватилась за голову, издав короткий болезненный стон: