– Так чего же ты… Чего же ты теперь противишься? Скажи мне, где оно? Где твоё сердце? Ну же, скажи... Я не хочу...
– Гуру! – закричал Ньютон им вслед.
Услышав нечто странное в шуме ветра, учитель обернулся. Он сначала остановился, отпустил Аню, и та упала на землю к его ногам. Но вновь услышав своё имя, Гуру пригляделся и увидел Ньютона, вышедшего из коричневых пыльных сумерек.
– Ты? – спросил он с каким-то призрением и горько поморщился.
Остановившись в трёх шагах от учителя, Ньютон глубоко вдохнул разряженный воздух и заметил, что половину лица Гуру залила запёкшаяся кровь, от чего одна из бакенбард стала похожа на вырванный из щеки клок мяса. Голова Гуру была разбита.
– Что же вы наделали, – тяжело произнёс Ньютон и широко огляделся.
Зелёный и чистый мир Ани теперь был преисполнен бурых грязных тонов и лежал в руинах.
– Посмотрите вокруг! Посмотрите на себя же, в конце концов!
Гуру был непоколебим. За его глазами осталась лишь пустота, свойственная только хранителям.
– Кем же вы стали?!
Ньютон пытался выиграть время, уже почти не надеясь, что Лига явится. Он старался ближе подобраться к Ане, чтобы телепортироваться с ней. Рискованно, когда вокруг энергия беснуется, и всё же другого выхода он не видел.
– Я тот, кем всегда был, мальчишка! Я – уравнитель! Избавитель! – завопил Гуру.
– Но вы ведёте себя сейчас не как уравнитель, а как палач!
– Кто-то должен им быть, Ньютон, – Гуру чуть смягчился, но в его опущенной руке вновь блеснул нож. – Если бы ты пожил так долго, как я и не ступил со своего пути, ты бы понял меня.
– Путь… Но вспомните, ради чего весь этот путь?
Ньютон покосился на Аню. Она тряслась, пряча лицо и взрывая почву дрожащими пальцами.
– Ради будущего, Ньютон! Ради будущего! Ты ведь понимаешь меня, как никто другой, – Гуру выпрямился и посмотрел на ученика прежним мечтательным взглядом лидера, за которым когда-то Ньютон мечтал следовать до конца.
Не поддавайся, отрезал сам себе Ньютон, чувствуя, как что-то внутри предательски зажгло от тёплого взгляда учителя.
– Ты ведь понимаешь меня, правда? Ты – не твой брат, и не твой отец. Ты лучше их обоих. Ты – истинный искатель, как и я! Ты не хуже меня знаешь, что будущее важнее того, что сейчас! Так всегда было и будет! Нельзя заботиться о настоящем. Сейчас – пусто, бессмысленно, и не идеально. Имеет значение только будущее. И вместе мы построим его. Прямо сейчас! Я и ты!
Ньютона окатило теплом отцовской улыбки, которой он никогда не знал. Последние месяцы он не чувствовал ни с кем такого понимания и жажды следовать за кем-то, как с Гуру. Даже с Аней их рознило куда больше. Он вообще чувствовал себя рядом с ней ещё больше одиноким, ведь догадывался, что рано или поздно подобные чувства угасают. Они не так надёжны, как путь или как высшая цель, ради которой стоит жить…
Зачем ты сюда пришёл? – раздался внутри Ньютона его собственный голос, заставивший дурман рассеяться. Он нервно тряхнул головой и вновь уставился на нож в руке Гуру.
– И вам нужно такое будущее, в котором не будет её? – Ньютон отчаянно кивнул в сторону Ани, и улыбка слетела с лица Гуру, точно маска, оставив серое измождённое безумием лицо. – Аня права! Вы жертвуете настоящим, жертвуете людьми ради будущего, в котором не будет ни вас, ни меня, и никого из нас! А будет лишь память о безумном палаче, который губил своих учеников! Сказка об ужасном монстре, который скармливал своих детей богам, чтобы заслужить их милость!
– Ты не прав, Ньютон… Нас запомнят героями!
– Да не будут нас помнить! А если и будут, ну что это будет значить для нас? Ничего! Нас уже не будет!
– Не правда! – Гуру вытаращился. – Мы живы, пока память о нас живёт…
– Да! Но пока она живёт в сердцах людей, которых мы коснулись! Живых людей, Гуру! – Ньютон едва не рвал на себе рубашку, всё ещё отчаянно надеясь вернуть учителя. – Но что же вспомнят о вас мертвецы?
Глаза Гуру метнулись на Аню.
– Вы же любите её, как дочь, – продолжал Ньютон. – Она верила вам, как отцу! Вы ведь спасли её не потому, что у вас была цель! Вы просто увидели одинокую девочку попавшую в беду. Жалость заставила вас тогда действовать… Значит, в вашем сердце было и остаётся сострадание!
Гуру отвёл взгляд и болезненно прищурился, словно боясь поверить в слова ученика.
– Посмотрите же на неё! Девочка, которая ничего не боится, запугана до смерти! – кричал Ньютон. – Запугана вами! Остановитесь, пока не поздно. И всё станет как прежде. И мы снова будем искать и строить вместе, – Ньютон отдышался. – Только теперь мы пойдём иным путём. Путём, которым шёл тот Гуру, которого я знаю. Путём сострадания, добра и желанием дарить будущее, а не отнимать его.