Лезвие звякнуло в темноте.
– Мне ничего не нужно, просто дай мне уйти!
– Ты хотел убить меня! – Ньютон всё крепче сжимал копьё, надавливая остриём на кожу пленника.
– Если бы мне нужна была твоя смерть, я бы сделал это, пока ты спал!
На шее пленника показалась кровь, и Ньютон тут же ослабил нажим.
– Почему тебе так нужен этот артефакт? – спросил он. – Ты мог сбежать, но ты вернулся. За артефактом?
– И да, и нет.
– Что это значит? Объясни!
– Я всё скажу, – Корвич сглотнул и заговорил почти шёпотом. – Только дай мне две минуты и не шуми. Прошу…
Ньютон кивнул и попытался больше не терять самообладания. Ведь всё это казалось бредовым сном. Кровь, гной, изуродованное лицо Корвича. Ньютон буквально заставлял себя смотреть на это лицо через жалость и отвращение. И от того, что он держал копьё, держал его всерьёз у чьего-то горла, у горла стоящего перед ним на коленях взрослого мужчины, Ньютон не испытывал ни капли удовольствия. А только тошноту, желание отвернуться и попросту убежать.
– Мы прибыли сюда за артефактом, – спешно заговорил Корвич. – Пришли, потому что война не окончена. Гуру считает… что всё закончилось со смертью Абиаса. Но это не так. Лига возрождается…
– Почему вы мешаете Ордену? – после секундной паузы спросил Ньютон.
– То, чем вы занимаетесь, губительно для мира снов. Добыча артефактов сокращает общую территорию, расширяет Эдем, уничтожает хранителей – всё это нарушает энергетический баланс…
– Баланс в мире снов?
Корвич скорчился, сдавленно кашлянул кровью, и всё же заговорил вновь:
– Во всех мирах. Каждый добытый вами артефакт приближает Гуру к его цели – к соединению миров. Никто не должен владеть такими знаниями… Иначе, произойдёт неизбежное… Если ответы заведут его не туда, куда нужно, если Гуру зайдёт слишком далеко, то оба мира будут уничтожены!
– Ты врёшь, – выпалил Ньютон. – Не будет никакого конца света.
Корвич молчал и лишь внимательно посмотрел в глаза молодого сноходца.
– По-твоему не глупо рассказывать всё это мне?– спокойнее сказал Ньютон. – О Лиге? О возрождении? Почему мне не убить тебя и не рассказать обо всём Гуру? Я ведь член Ордена!
– Член Ордена? – Корвич насмешливо прыснул. – Это ты так решил, или они тебе так сказали?
От этих слов Ньютон почувствовал внезапную злость и сильнее надавил копьём в горло врага:
– Что ты имеешь в виду?
– Думаешь, они приняли тебя в свою семью по доброте душевной? – просипел Корвич и судорожно слизнул кровь с губ. – Думаешь, подарили тебе сказку, помогли обрести себя и всё такое?
Ньютон не знал что ответить.
– Они используют тебя, парень. Думаешь, они тебе друзья? Как бы ни так. У Гуру нет друзей. И все, кто его окружают, для него всего лишь расходный материал.
– Твои слова…
– Чистая правда, – перебил Корвич и добавил. – Думаешь, это ты их выбрал? Нет, дружок. Это они тебя выбрали и промыли мозги. Гуру и его девчонка. И ты бы понял это давно, если бы задавал правильные вопросы. Хотя бы самому себе…
– Правильные вопросы?
– Например, почему девчонка открыла тебе свою комнату? Как они вообще нашли тебя? Почему приняли? Почему Гуру ничего тебе не рассказал о войне с Лигой до прихода сюда? И почему он делает всё, чтобы ты лишился своего прошлого?
– Он не… – хотел ответить Ньютон, но словно онемел. – Он ничего такого…
В голове заворошились воспоминания тренировок с учителем и его «правила». «В мире снов лучше называться прозвищем». «Лучше разделять свою жизнь в реальности, и жизнь в мире снов». «Ты же знаешь, мы не обсуждаем наши реальные жизни».
– Ага, вижу, ты начинаешь въезжать, – легче произнёс Корвич, когда остриё перестало до крови пронзать кожу. – Этот демон делает всё, чтобы ты чувствовал себя одиноким и нуждался в его покровительстве. А затем ты сам отдашь то единственное, что ему нужно от тебя.
– И что же это?
Корвич ухмыльнулся:
– Так, самая малость – жизнь.
Ньютон недоверчиво покачал головой:
– Ты всё выдумываешь, – запротестовал он. – Гуру предупреждал… предупреждал, что ты это скажешь, – затем он замолчал, собираясь с мыслями. – Зачем ему моя жизнь?
Златозубая улыбка Корвича постепенно ослабла, и в темноте остались различимы только два серых глаза.
– За тем же, зачем ему нужна была жизнь твоего брата.
От этих слов всё, что заставляло Ньютона крепко стоять на ногах в этом странном мире, куда-то бесследно пропало, и копьё выпало из его обессиленной руки. Он сделал шаг назад, не отводя глаз от Корвича, затем ещё один и лишь ступив в воду остановился.
– Вижу, ты знаешь о себе не больше, чем о своём брате, Залевски, – в голосе Корвича возникли призрачные нотки сочувствия.