— Сделал все или можешь добавить?
— Могу добавить.
— Гапеев, передай приказ в финансовое управление. Выделить ему десять тысяч марок. Что бы до пятнадцатого мая деньги оказались у него. Думаю, что ничего подобного нет ни у кого. Молодцы.
Командир дивизии, проходя мимо меня, заметил:
— Получишь шесть. Четыре я забираю.
Начальник артиллерии подвел итог:
— Получишь три тысячи. Нам деньги тоже нужны.
Хворостов, помахав вслед картежу, убавил сумму:
— Думаю, что тысячи тебе вполне достаточно. У тебя ведь все есть.
Но все присутствующие просто ошарашены. На финише таких замечаний, а точнее отсутствия всех замечаний, у Командующего никто не наблюдал. Это полная победа. Да еще сам, без просьб, выделил деньги.
— Я вас, Виктор Иванович поздравляю. Это действительно классно. Ждите неприятностей. Начальник артиллерии дивизии Вам этого не простит. Вы в его лице нажили себе заклятого врага.
Но мне эти интриги Мадридского двора были по барабану. Впереди показательные стрельбы.
Пришел приказ о выходе одного дивизиона САУ на Магдебургский учебный центр для участия в показательных учениях с боевой стрельбой от нашего полка. От нашей дивизии туда же отправили артиллерийский дивизион Самоходных Артиллерийских Установок одного из танковых полков. Создавалась артиллерийская группа из двух дивизионов дивизии, которая должна показать наше возросшее артиллерийское мастерство. Начальником этой артиллерийской группы назначили подполковника Рубина В.И., то есть меня. Потом оказалось, что мы представляли нашу Дрезденскую армию — ее артиллерию. В этих учениях принимали участие мотострелковые, танковые подразделения, инженерные войска, авиация, вертолетчики и целая куча других подразделений. Но меня вызвали в Дрезден в штаб и шесть часов рассказывали, какая честь нам оказана, какая ответственность на нас ложится, какие страшные меры и последствия обрушатся на наши головы, если мы «подкачаем, подведем, опозоримся, не оправдаем». Потом довели план учений, план подготовки к учениям в течение двух месяцев, а затем о партийно-политической ответственности за любые нарушения воинской дисциплины. Общее руководство действиями артиллерии возложили на Командующего ракетными войсками и артиллерии Магдебургской армии генерал-майора Малинина, который характеризуется как грамотный, ответственный генерал, соблюдающий все требования Уставов и наставлений. Официальная часть закончилась. В конце меня познакомили с подполковником Ворониным, который командовал артиллерией танкового полка. Среднего роста, подтянутый, с приятной улыбкой, на десять лет старше меня. Генерал Гапеев, уже отдельно, инструктируя нас двоих, предупредил, Малинин приложит все усилия, чтобы мы «обкакались». Среди наших двух армий идет сильная конкуренция. Успехи артиллерии нашей армии не дают спать спокойно генералу Малинину.
— Учтите, вся ваша жизнь на полигоне будет под постоянным контролем всего руководства учебного центра. Круглосуточно. Поэтому, думайте, как проконтролировать своих подчиненных. Вас двое, два командира дивизиона, два замполита, два начальника штаба дивизионов, два заместителя по технике. Десять старших офицеров. Продумайте вопрос размещения, питания, контроля.
— Товарищ генерал-майор, мы у себя в подразделениях будем разбираться сами. Где надо, подстрахуемся. Нам до выхода еще двадцать дней. Все и всех распишем. Укомплектуемся. За пять дней до марша, Вы получите подробный доклад. Думаю, мы не подведем. Если у Вас будет возможность и желание, то приезжайте. Но у нас большая просьба, не присылайте нам офицеров своего штаба и штаба артиллерии дивизии с проверками. Я просто их всех пошлю подальше. Подполковник Воронин сделает тоже самое.
— Никому ничего проверять, а тем более влезать со своими ценными указаниями, я не дам. Они же принесут больше вреда, чем пользы.
— Я вижу, Вы уже нашли общий язык. Я на вас надеюсь.
По дороге домой, мы обсудили общие вопросы. Основной принцип совместной работы — каждый молотит свою копну, но от дураков отбиваемся вместе. Непонятные вопросы решаем совместно.
Командиру полка я доложил о своей поездке:
— С завтрашнего дня я занимаюсь только подготовкой второго дивизиона майора Буданова. Комплектую всю структуру, которая пойдет с нами. Комендантский взвод, хозяйственные отделения с поварами, ремонтная мастерская. Всего в команде двести пятьдесят человек. Из них двадцать офицеров, семь прапорщиков.
Командир подписал приказ о личном составе, выводимой технике. Робота по укомплектованию закипела. Каждый имел право что-то предлагать, уточнять до начала марша. Дальше демократия заканчивалась. В силу вступал принцип единоначалия. Командир комендантского взвода прапорщик Чебан укомплектовал три машины ГАЗ-66. На одну загрузил краски, моющиеся обои, рулон белой бумаги на 300 кг, посуду, простые сервизы, тумбочки, кресла, ковровые дорожки и многое другое. То, что мы набрали с немецких свалок. «Все пригодится на обмен». Я предоставил ему полную свободу в выборе. Понимал, по приезду все равно пошлю его на доукомплектацию своих складов.