— А время полета мины, судя по всему, 25–40 секунд. Наблюдательный Пункт душманами засечен, данные подготовлены, цель пристреляна. Если бы ты не полез обратно, то сегодняшняя встреча не состоялась бы.
— А, я — то думал, что эта мина прилетела случайно.
— Да нет. Тебя ждали. Ну, не конкретно тебя, а крупную рыбу, которая с брони будет слезать не торопясь, а может, еще задержаться для дачи особо ценных указаний.
Я с минуту переваривал в своем сознании то, что услышал. Уже дважды Николай Иванович ставил меня в тупик.
— Виктор, расскажи, а как ты стал племянником Ахромеева?
Удар за ударом. Уже и это знает. Кто мне может сказать, а что он еще знает? Я рассказал про Любу, про приезд Ахромеева, про телефонные звонки его помощника.
— Ну, а дальше домыслы начальников, которые решили, что лучше перебздеть, чем недобздеть. Один выдумал, а другие подхватили.
— А ты, Виктор, не возражал?
— Возражал, Николай Иванович. Но, чем больше я это отрицал, тем больше они все считали, что мне приказали это не афишировать.
— Главное, в этой истории, что ты повел себя достаточно скромно. Нигде не выпячивался, ничего не просил, кроме Волги у командира корпуса. Ладно. Не оправдывайся. Не переходишь черту, значит молодец.
За этим столом я чувствовал себя очень неуютно. Валерий Михайлович молчал, переваривая услышанное. Я понял, что пора прощаться и уходить. Судя по всему, мне здесь больше делать нечего.
— Николай Иванович, — я поднялся со стула.
— Ну-ка, сядь на место, — засмеялся он, — я еще тебе про генералов Шеина и Малинина не рассказал. Хотя я считаю, что ты Малинину сказал хоть и грубо, но правильно. Он, кстати очень переживает подлец за свою карьеру. Ну, пусть попереживает. Это пойдет ему на пользу. А мне еще доложили, что ты большой специалист по соблазнению замужних и незамужних женщин.
Валерий Михайлович тоже решил, что ему надо встрять в разговор:
— Николай Иванович, это последствия контузии. В результате ушиба мозга резко обостряются функции гипофиза, начинается вырабатываться избыточный тестостерон. Ему, на бессознательном и сознательном уровне, все время хочется женщину. Если только жена со всей страстью и пылом не отдается утром и вечером, то это на сто процентов ведет к семейным изменам. Винить его нельзя. Это сбой функций организма.
— Вот-вот. У моего сына тоже был такой сбой, но только без контузии. Ты знаешь, Виктор, что очень напоминаешь мне моего сына. Вы ровесники. Одинакового роста, комплектации, цвета волос. Вы одинаковые в суждениях, манере разговаривать, удивляться, улыбаться. Он погиб вместе со своей матерью, моей женой. Разбился самолет, на котором они летели. Я каждый день их вижу во сне и наяву. А тут вот Валерий Михайлович привел тебя, за что я ему очень благодарен. Я очень хочу, чтобы ты приходил к нам на завтрак и оставался с нами до 10–11 часов вечера. Судя, по моим сведениям, горячей любви у тебя с родителями жены нет. Мне очень интересно с тобой общаться. Как я понял, отца у тебя нет, он умер. А у меня нет сына, он погиб. На моей работе такой отдушины у меня не будет никогда.
Я встал:
— Николай Иванович. Я не могу подобрать слов для благодарности своей судьбе, которая мне подарила возможность узнать Вас, общаться с Вами. За сегодняшний день я получил столько неожиданных впечатлений и эмоций. Я не представляю, что я могу дать Вам кроме любви, уважения, благодарности. Вы для меня возможность набраться мудрости, найти свой путь в жизни.
— Ну, все. Хватит друг друга хвалить. Давайте просто жить и общаться. Свои советы и выводы я тебе откровенно скажу после того, как Валерий Михайлович проведет полное обследование твоего организма. Самое полное. Как ты своей семье будешь объяснять свое отсутствие в эти дни, придумывай с Валерием Михайловичем. Хотя у тебя есть выбор. Быть или не быть. Сомнения есть?
— Сомнений нет и быть не может.
Зашел помощник Николая Ивановича и пригласил нас на ужин, где нас обслуживали уже другие официантки, но ничуть не хуже предыдущих. Помня об аналитических способностях Николая Ивановича, я старался, по возможности, на девчат не смотреть, чем очень развеселил Валерия и Николая Ивановича.
— Что естественно, то не безобразно. Уже совсем в паиньку не превращайся. Это тебе не идет. Красивые же девчата. Вот и любуйся. Но без пошлостей.
Перед ужином опять сто грамм очень холодной водки. Тот же набор закусок. Из предложенного меню я выбрал жареную рыбу. Принесли семгу с каким-то замысловатым гарниром. Все съедобно и все вкусно.
— Валерий Михайлович сказал, что ты играешь в преферанс?