— Только не останавливайся. Я сейчас кончу.
Я усилил темп, но, когда почувствовал, что она уже почти готова, остановился, перевернул на спину. Задрал ей ноги далеко на плечи и под ее вопль «Сволочь, подлец. Зачем ты это сделал» загнал свою дубинку до упора. А потом погнал вперед-назад, засунув ей под попу подушку. Пяти минут она не выдержала. Ее била крупная дрожь. Ноги выпрямились, подняв меня. Но я продолжал, пока она, накричавшись, не вытянулась почти без сознания. Света через пару минут спросила:
— Что ты со мной сделал? Такого у меня не было никогда. Я думала, что Нонка преувеличивает. Я прошу, давай немного полежим. Я чуть-чуть приду в себя.
Она лежала на спине. Я лег на нее. Раздвинул ей ножки. Вставил свой член и начал двигаться тихо, ласково. Обнажил ей грудь, забрал сосок губами. Потом поцеловал в губы. Она обняла меня за шею, впилась в мои губы. Начала сама целовать уши, щеки, шею, губы. Я в это время входил все глубже. Света начала двигаться мне навстречу, сначала потихоньку, а затем быстрее и энергичнее.
— Слушай, я опять тебя хочу, — прошептала она мне.
— Так бери, как хочешь.
Света положила меня на спину, села на меня, стараясь поместить член туда полностью. Я помогал ей всеми способами. Массировал ей соски. Ее дыхание становилось все тяжелее, а движение все ритмичнее. Наконец, она задергалась, застонала. Сползла с меня и улеглась рядом. Мы сходили под душ. Света из комнаты тоже пошла первой, но от двери вернулась обратно, крепко поцеловала меня в губы, а затем молча вышла. Я еще чуть полежал, забрал забытое меню и вышел в зал. Все сидели на своих местах.
Валерий с Николаем Ивановичем катали шары на биллиарде.
— Ну. Что, давайте поужинаем?
Николай Иванович показал, где кому садиться. Мы сели попарно. Девчата сначала принесли осетрину. От всего остального я отказался, кроме рыбы соленой, копченой и простой. Выпили по рюмке ледяной водки и по банке пива. Разговор не клеился. Вероятно, с девчатами не было общих тем для разговора. Поели, попили. Собрались, попрощались без объятий и поцелуев. Сели в машины и поехали. Когда приехали, Николай Иванович горестно вздохнул:
— Где мои молодые годы. Пошли отдыхать.
В номере Ирина подозрительно меня обнюхала, но я ее успокоил:
— Сегодня состоялся прощальный вечер в сауне. Завтра после обеда они уезжают. Оставшиеся пять дней я в твоем полном распоряжении. Но я устал. Поэтому, у меня сегодня выходной.
— Но только сегодня, — уточнила жена.
Я кивнул в знак согласия. Мне надо полежать и подумать.
Утро, как всегда, началось с усиленного комплекса зарядки. После завтрака Николай Иванович оставался с нами всего полчаса. Валера доложил ему результаты обследования.
— Твердо уверен, что тебе надо увольняться. Место на гражданке ты найдешь. Возьми телефон у Валерия. Когда уволишься, позвони ему. Мы еще обязательно увидимся. Сейчас наступят очень сложные времена. В ближайшие годы Советский Союз прекратит свое существование. Республики готовятся полностью отделиться. Возглавляют это движение первые секретари партий союзных республик. Все хотят стать самостоятельными вождями. Генеральный секретарь любой, кого бы ни выбрали, помешать этому не сможет. Иди в экономику. Пару лет, чтобы освоиться у тебя будет. Будет полный развал и сплошная торговля. Армию ждут огромные подвижки и сокращения. Так, что уходи. У тебя должно все получиться. Твоя энергия, трезвая голова, мощный хрен дорогу тебе пробьют. Обязательно закончи институт. Думаю, что мы еще встретимся. Через годик, после увольнения, приезжай в Москву. Сразу после обеда мы уезжаем. До обеда Валера отведет тебя к специалисту на сеанс глубокого гипноза. Отнесись к этому очень серьезно. Это тебе в твоей жизни пригодиться. Я очень рад с тобой познакомиться.
Николай Иванович ушел, а мы с Валерой уточняли адреса, телефоны для связи. Еще раз обговорили курс моего лечения. Валерий вручил мне медицинскую книжку со штампами, подписями и печатями.
— Отдашь в госпитале в Дрездене главврачу. Там материалов хватает для назначения пенсии, как инвалиду третей группы. Если лечение не будет помогать, то могут дать вторую группу, но для тебя это нежелательно. Ложись сразу в середине января. До февраля долежишь, а там в приказ. Затем догуляешь отпуск. Думаю, в марте будешь гражданским человеком. В августе звони и приезжай к нам в Москву. Там поговорим о твоей дальнейшей судьбе. А теперь пошли.
В соседней комнате нас ждал мужчина лет пятидесяти. Меня усадили в кресло. Через пять минут беседы меня потянуло ко сну. Когда проснулся рядом сидел Валера. В течение получаса он мне рассказал, что меня закодировали против любых вмешательств извне, против гипнозов. Что я могу спокойно давать показания на детекторе лжи и что в мире есть всего с десяток специалистов, которые на меня теперь могут воздействовать. Это сделано по просьбе Николая Ивановича, но знать об этом никому не надо. При попытке на тебя воздействовать начнут ломить виски. Вот тут надо быть очень внимательным и контролировать вопросы и ответы.