Мы еще с час сидели с Николаем Ивановичем и обсуждали создавшуюся ситуацию. Обед уже шел напряженно. Помощники доложили ему, что все готово. Мы выпили по сто грамм за успехи и обязательную встречу. Пожали друг другу руки. Они сели в машины. Впереди встала милицейская машина, с мигалкой. Вслед я пожелал им счастливого пути. Сказал «спасибо» судьбе, которая подарила мне это общение. Они уехали. В номере доложил Ирине, что поступаю в полное ее распоряжение. Тесть похмыкал, что гульки кончились, а теща скорбно улыбнулась. Ну, просто Мона Лиза, но не на картине, а в моей жизни. Последние пять дней отпуска прошли тускло и нудно.
Каждый день мне выпадало ходить мимо этой проходной. Но двери закрыты. Никто не появлялся. Меня мучили вопросы: так кто же такой Николай Иванович, удастся ли мне опять с ним встретиться. Понял, что ответы я сейчас не получу, надо только ждать. Не знаю, как объясняла Ирина — это мое постоянное отсутствие своим родителям, но тесть со мной почти не разговаривал, а теща целые дни ходила мимо меня со скорбным видом. Узнав о моих ранах и контузиях, а особенно проблемах с головой, они начали жалеть свою родную доченьку. Как же она это бедненькая переносит. Известие о моем желании уволиться из армии, да еще по инвалидности, увеличивало их страдания многократно. У их молодой, красивой, умной, интеллигентной дочери больной психически муж, да еще без специальности. Да еще без образования и перспектив найти какую-то руководящую должность. Оставшиеся дни они охали и тяжело вздыхали. Со мной общались только в случае суровой необходимости.
Потом мы поехали в Винницу, забрали у них свои вещи. Отпуск закончился. Поезд повез нас к месту службы.
Глава 62
Новый командир полка. Новые сюрпризы
По приезду в полк меня ожидал сюрприз. Большой. Командир полка полковник Хворостов уже убыл в Советский Союз, а назначен новым командиром полка подполковник Астахов Николай Васильевич. Он восседал за столом в новом кабинете. Когда я представился и доложил о прибытии, то из-за стола он не встал. Руки не подал, а заявил, что сейчас очень занят. Выделит мне время для собеседования после 17 часов.
Я в прострации вышел, ни хрена ничего не понимая. Пошел к начальнику штаба полка, который, увидев мою озабоченную ничего не понимающую физиономию, засмеялся:
— Ну как тебе наш Наполеон? Увидишь его, когда он стоит, сразу не улыбайся. На сапогах у него каблуки минимум 5 см. Еще он носит фуражку, пошитую по спецзаказу с огромной тульей. В полном комплекте он тебе будет чуть выше плеча. Но амбиций как у Бонапарта. Ломает все и всех по своим понятиям. Я уже с ним схлестывался. Замполит обходит его стороной. Все стараются ему на глаза не попадать. Тяжело тебе будет, Виктор Иванович. Он же стоя рядом с тобой, будет чувствовать себя ущербным. Он уже прошел весь полк, лазил везде. К каким результатам пришел — тебе будут докладывать. Могу сказать, что нас ожидают нелегкие времена. При таком командовании, полк за год развалится. И еще, он требует, чтобы на совещания все приходили с рабочими тетрадями и обязательно записывали все, что он говорит. В течение недели может проверить записи.
Я хмыкнул и вознес благодарственную молитву, как умел, Господу за то, что он дал мне возможность пообщаться с Николаем Ивановичем и Валерием Михайловичем. Принял твердое решение увольняться из армии. Иначе я бы съехал с катушек. Больше всех неприятных известий сообщил прапорщик Чебан. Коптильная закрыта и опечатана. Поездки по немецким свалкам категорически запрещены. Миниатюр-полигон временно закрыт. Все склады, которые мы создавали, приказано передать под контроль заместителя командира полка по тылу. Оприходовать оборудование и имущество моей лагерной палатки, сдать на склад и получать только по подписанной заявке. Запретить в полку любые мероприятия с употреблением спиртных напитков. Боевые машины перекрасить в зеленый цвет. По территории всем передвигаться только строевым шагом. Было что-то еще, но остальной бред я не запомнил. Как я понял, то все молчали. Ждали моего выхода из отпуска, чтобы увидеть, как два высокопоставленных клоуна на арене цирка будут мазать друг друга грязью, а все будут наблюдать со стороны, посмеиваться и ждать результата. Кто победит. Что-то мне подсказывало возможность споров или даже заключения пари. Если бы не этот отпуск, то все у них бы срослось. Состоялся бы бой быков со всей страстью. Но никто не предполагал, что из отпуска я вернулся совсем другой. Хотя топтать себя я не дам.