— Да понимаю я тебя, понимаю. Ну, что же. Я Командующему доложу, а когда тебя вызову, думаю, он захочет с тобой побеседовать. Надеюсь, что с сегодняшнего дня Астахов будет образцовый командир полка. О своих делах и новостях постарайся меня информировать.
Он встал, подал мне руку. Все время до отъезда он и начальник политотдела уделили Астахову. Дело в том, что три дня тому назад в газете «Правда» я увидел портрет-фото встречи Николая Ивановича с делегацией ГДР. Из газеты я узнал должность и фамилию Николая Ивановича.
Глава 63
Николай Иванович погиб, но жизнь продолжается
Когда комиссия уехала, Астахов пригласил меня к себе в кабинет. Наполеона больше не было. Остался обычный командир полка.
— Хочу надеяться, что больше с обеих сторон боевых действий не будет? Будем жить дружно?
— Товарищ подполковник, не я все это начинал. Мне это не надо. Подсиживать я Вас не собираюсь. А если вы поняли, то вместе нам служить шесть месяцев максимум.
— Меня звать Николай Васильевич. Хочу верить, что мы подружимся. Все запреты я снимаю. Жду Ваших советов, что можно сделать для исправления ситуации.
Мы сидели минут сорок, и никто бы не сказал о том, что происходило двое суток тому назад. Астахов понял, я не собираюсь праздновать победу, а уж тем более обсуждать это с кем-то. На просьбу генерала Гапеева сделать для него новый кабинет, отреагировал с огромным энтузиазмом.
— Скажите, что от нас надо заранее. Нужно все сделать по высшему разряду. Кстати, я отменяю ранее наложенное взыскание.
Чебан, на известие о возвращении к бывшим порядкам, отреагировал спокойно:
— Я тут всем предлагал спорить, что Вы по приезду из отпуска все вернете на свои места, но никто спорить не захотел. Нет. Подполковник Астахов — это не величина. Вы ему не по зубам.
— Вот-вот. Ты еще повыступай. Завтра выезжаешь. Что надо напиши. Коптильня завтра должна уже работать.
— А строевым шагом будем ходить?
— Только на занятиях по строевой подготовке. Иди, открывай миниатюр полигон. Со складов наших, без моего ведома, ничего не выдавать.
Чебан лихо отдал честь, повернулся и помчался разносить новости по всему гарнизону.
Ирина вечером за ужином тоже начала обсуждать эту тему, упирая на то, какой я крутой и влиятельный, но я ее остановил:
— Просто Астахову никто ничего толком не довел, но предупредили, что фактически полком, по выходу из отпуска, командовать буду я. Судя по всему, нас просто хотели столкнуть лбами. Вот он сразу и повелся. Начал показывать, кто в полку хозяин. С помощью командования, все расставили по своим местам. Подсиживать его я не хочу и не буду. Он успокоился и сейчас восстанавливает те традиции, что были.
Ирина очень разочарована. На кровати, прижимаясь ко мне, сообщила:
— Все бабы считают тебя настоящим мужиком и замечательным командиром. По глазам вижу — половина готова хоть прямо сейчас залезть тебе в койку, но хрен им всем. Перебьются.
Обвила мою шею руками, перевернула на спину. Мы круглый год всегда спали голыми, поэтому дальнейший ход событий оказался предсказуем. Непредсказуемым оставалось только время, но в среднем мы барахтались не менее часа. После чего засыпали оба за пять минут.
На службе все успокоились. Каждый занимался своим делом. Технику не перекрашивали. В августе должны быть месячные сборы на полигоне, а потом боевые стрельбы. Затем там же командно-штабные учения. В конце сентября до половины октября осенняя проверка. За 15 дней мы закончили делать двойной кабинет генералу Гапееву. Завезли ему скомплектованную мебель, аппаратуру. Надо отдать ему должное в организации помощи нам в этой работе от всех артиллеристов армии. Заодно мы отремонтировали и оборудовали ему штаб ракетных войск и артиллерии. Все было сделано качественно и со вкусом. Командующий армии меня на беседу не приглашал, а это очень хорошо.
За неделю до выезда на полигон приехала жена Астахова, а на третий день попросилась ко мне на прием. Я ее увидел впервые у себя в кабинете. Астахов сам по себе вполне симпатичный мужик, да вот только ростом маленький. Около 162 сантиметра, да еще и худощавый. Жена его ростом около 170 сантиметров без каблуков. Судя по всему, он в ЗАГС ее утащил с какого-то конкурса красоты. По возрасту, мы где-то ровесники или она года на три моложе меня. Спрашивать возраст у женщины не принято. Это правильно. Выглядела она потрясающе и знала об этом. Трикотажное платье на ней сидело, как влитое, обтягивая все выпуклости. Поверьте, на слово, там есть, что обтягивать. Широкие бедра, отсутствие живота, тонкая талия, шикарные ягодицы, длинные стройные ноги. Лицо восточной красавицы с полными выпяченными губами. Высокий лоб. Чуть раскосые темно-карие глаза Длинная шея. Щеки с небольшим румянцем и ямочками, когда она улыбалась. Она зашла в мой кабинет, повернулась, заперла дверь на ключ.