Взгляд Алана прошелся по моему телу, потом переместилось к Диксу, и снова ко мне.
Я так и не смогла понять, о чём он думает.
— Мисс Николь, идите к себе, я со всем разберусь.
— Но…
— Не о чём не переживайте. Он вас больше не побеспокоит.
Я делаю шаг в сторону выхода, но Дикс дёргается ко мне.
В страхе я взвизгиваю и пускаюсь в бег, но останавливаюсь, услышав звук падающего тела.
Обворачиваюсь.
Дикс валяется на кафельном полу, над ним возвышается Алан, но смотрит он на меня.
— Идите мисс Николь, не стоит вам находиться тут. — сказал он.
— Я… я… я хотела попросить. - наконец произнесла я.
— О чём? — спокойно спросил он.
— Не говорите Арману о том, что здесь произошло.
Он удивлённо приподнял бровь.
— Не стоит его этим беспокоить. Просто не допускайте ко мне Дикса и этого хватит.
Спустя пару секунд, Алан сказал:
— Как пожелаете.
Я благодарно кивнула головой и наконец покинула этот злосчастный бассейн.
***
Я терла своё тело так, словно хотела стереть свою кожу вместе с омерзительными ощущениями, что остались от прикосновений Дикса.
Хотела забыть и ничего не чувствовать, и по этому, терла своё тело мочалкой с таким усердием, от чего моя кожа, приобрела бардовый оттенок.
Мне было плохо, и я даже не обращала внимание на то, что по моим щекам текли слёзы.
Слёзы боли и жалости к себе.
Я понимала, что так больше продолжаться не может.
Что однажды, я действительно останусь одна и тогда Дикс доберётся до меня, но… но мне было страшно оттого, что если Арман всё узнает, то он действительно меня бросит.
А я не могу без него.
Не понимаю, как я так зациклилась на нем? Ведь вокруг полно других, но почему никто из них меня не устраивает?
" Дура я! И мазахистка! " — решила я, всхлипывая, и тут же зло стирая слёзы ладонью.
Единственное, к чему привели меня мои размышления, это то, что я больше не хочу здесь оставаться. хочу уехать туда, где будет спокойно, и где буду только я и Арман.
Не нужна мне защита тех, от кого надо защищаться.
С трудом выползая из ванной, я взглянула на себя в зеркало, и почему-то не удивилась.
Волосы растрёпаны, глаза и нос красные, а на теле множество мелких синяков.
и снова слёзы в три ручья.
Ну как я объясню это Арману? Как?
***
Спала я плоха, если вообще спала.
Вздрагивала от каждого шороха, или же дёргалась во сне из-за кошмара, от чего снова просыпалась.
На утро болела не только голова, но и всё тело.
Вставать совершенно не хотелось, да и смысла я в этом не видела, но лишь до того момента, пока не вспомнила, что я хотела отсюда уехать.
Вскакиваю. Хватаюсь за голову из-за резкой боли и согнувшись пополам, пытаюсь хоть как то унять её.
Как только перестаёт пульсировать, снова поднимаюсь, но на этот раз более плавно и медленно иду в ванную комнату.
Найдя нужную таблетку, я проглотила её, запивая водой из-под крана.
Смотрю снова в своё отражение в зеркале и вижу не человека, а какое-то измученное существо.
Отключаю горячую воду и умываюсь ледяной водой, надеясь хоть как то привести себя в порядок.
Тело конечно взбодрилось, а душа… как была где-то на дне болота, так там и осталась.
Вытираюсь и иду обратно, в спальню, надо собраться и как можно скорее.
Собираю вещи, попутно заказав билет на ближайший рейс, и не забыла про такси.
Когда собралась, призадумалась, а стоит ли предупредить Армана, о том, что я улетаю? Но тут же решила, что не стоит.
Мне бы не хотелось, чтоб он остановил меня.
Так и делаю.
Беру чемодан и иду к такси, которое уже ждало меня.
Иду, а у самой поджилки трясутся, а вдруг меня кто-нибудь попытается задержать, что мне тогда делать?
Но мне повезло, я никого не встретила.
Спокойно села в такси, и так же спокойно прошла регистрацию на рейс, и лишь когда объявили посадку, я набрала номер Армана.
После продолжительных гудков, когда я уже собиралась скинуть звонок, он всё же ответил:
— Николь, я сейчас занят. Как освобожусь, перезвоню. — а дальше гудки.
Убераю смартфон от уха, пожимаю плечами и отключаю телефон.
" Что ж, не хочет говорить, не надо. Главное я позвонила, а дальше уже не моя вина. " — решила я, направляясь по салону самолета к своему месту.
Глава 12.
Арман явился за мной, ровно через неделю.
Уставший, недовольный, но молчаливый, а что он мог сказать, если я была в гостях у своей матушки и его отца?
Ему оставалось лишь поприветствовать домочадцев, как можно радушнее, а затем искать момент, чтоб остаться со мной наедине.