— Фиби, с тобой все в порядке? — спросила она нерешительно. Фиби подняла глаза и попыталась улыбнуться, но у нее ничего не вышло. — Как глупо, подло, ужасно! Прости, но я ничего не понимала... — Голос Энни совсем угас к концу фразы, когда она уселась рядом с сестрой и взяла ее руки в свои. — Не вини себя, — продолжала она голосом, полным сочувствия. — Ты одна была на правильном пути. Несколько дней назад, когда Кэрк приходил к Бену, можно было кое-что смекнуть, но мы были так уверены в вине Бретта, что и в голову не пришло подозревать кого-нибудь еще. Тогда Кэрк говорил, что Бретта следовало бы повесить и что он сам видел его с Салли незадолго до ее исчезновения.
Фиби шмыгнула носом, но твердо решила удержаться от слез. Она уже достаточно наплакалась, сейчас настало время прийти в себя.
— Я никогда не понимала, почему Бретт был выбран всеми в убийцы.
— Теперь я этого тоже не понимаю, дорогая, — сказала Энни, и ее лицо выразило раскаяние. — Может быть, потому, что чувствуешь себя в большей безопасности, когда знаешь, кто враг. Кто же мог подумать, что это Кэрк?
— Я могла, — жестко сказала Фиби, — но, по-видимому, не захотела.
— Прекрати, — строго произнесла Энни, отмахиваясь. — Если бы не ты, Салли никогда бы не была найдена. И Бретт был бы уже в тюрьме.
— А ты никогда бы не призналась, что была несправедлива к нему, — добавила Фиби.
— Конечно, я была не права, — покорно согласилась Энни.
Фиби улыбнулась, радость переполняла ее. Это было больше, чем она мечтала достигнуть. В порыве благодарности Фиби бросилась обнимать сестру. Большую часть их взрослой жизни они провели в ссорах, и сегодняшнее примирение было чем-то особенным. У обеих на глазах блестели слезы.
— Тебе нужно еще поспать, — сказала Энни, и Фиби оценила заботу сестры, хотя и не собиралась следовать ее совету.
— Не могу, — сказала она и вытерла слезу, катившуюся у нее по щеке. — Я должна идти домой и собирать свои вещи.
Энни ничего не спросила, и Фиби подумала, что сестра ждет объяснений. Но что она могла сказать? Однако Энни лишь слегка сжала ее руку.
— Если я буду тебе нужна, я всегда к твоим услугам, — сказала она.
Бретт наклонился к водительскому окошку автомобиля, взятого напрокат Филиппом Грехэмом.
— Не знаю, как и благодарить тебя, Фил, — сказал он. — Может, задержишься на пару деньков?
Филипп отрицательно покачал головой, доставая солнечные очки, и улыбнулся.
— В общем, я сделал не так уж много. Просто мое присутствие и расспросы помогли вам выговориться и нащупать истину. И надеюсь, моя помощь в ближайшее время тебе не понадобится.
Бретт рассмеялся его словам, хотя был не в лучшем расположении духа. Прошлая ночь наводила на него ужас даже сейчас, когда все закончилось. Правда, теперь он свободен покинуть Конуэй, но так ли уж он хочет этого?..
— Держи пиво для меня холодным, — нарочито весело кивнул он другу, но улыбка на лице Филиппа не появилась.
— Ты уезжаешь из Конуэя? — серьезно спросил тот.
— Сразу как упакуюсь и выставлю дом на продажу, — сказал Бретт, и от этих слов у него самого перехватило дыхание.
— А как же Фиби? — недоверчиво спросил Грехэм, и кровь отлила от лица Бретта, потому что друг задел его больное место.
— А что Фиби? — переспросил он, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как можно безразличнее.
— Однажды ты сказал мне, что оставил свое сердце в Конуэе. Когда я увидел Фиби, я понял, что ты имел в виду, — сказал Филипп. — Не настало ли время сказать ей, что ты все еще любишь ее?
Бретт улыбнулся.
— Чтобы она рассмеялась мне в лицо? Нет, Фил, такие вещи лучше оставлять невысказанными.
— Она тоже тебя любит, — возразил Филипп мягко.
Бретт похлопал друга по плечу и выпрямился во весь рост.
— Были времена, когда я тоже верил в сказки! Фиби хотела получить от меня прощение, и она его получила. Сейчас она свободна прожить остаток жизни без чувства вины за то, что сделала когда-то. А я свободен уехать. Так что увидимся в Нью-Йорке!
С этими словами Бретт повернулся и пошел прочь. Он поднимался на крыльцо, когда Филипп включил зажигание и тронулся с места.
Был уже вечер, когда Фиби наконец-то присела на софу в своей гостиной и устало вытянула ноги. Она сказала Энни, что проведет день, собирая вещи, и не обманула ее. Это был хороший способ отложить на время личные проблемы.
Бретт намерен покинуть город, сейчас она уверена в этом больше, чем утром, когда еще была призрачная надежда, что он проявит интерес к ней. Но он даже не позвонил, чтобы узнать, как она себя чувствует после этой ужасной ночи, и слабая надежда ушла вместе с дневным светом. Она нисколько не винила его. Прошлой ночью он сказал ей, что прощает ее, однако его прощение было вызвано не любовью, а усталостью. И совсем не его вина, что она снова влюбилась в него.