А вот Есения и Сашка, усевшись за стол, принялись уплетать мясо.
- Вкусно! - похвалила Еся, хотя, конечно, шашлык надо было есть еще вчера с пылу, с жару.
- На ужин лучше бы осталась. И на ночь, - с явным намеком ответил Никита.
Жена кашлянула, покосилась на Сашу. Та или делала вид, что ничего не понимает, или действительно не вникала в разговор взрослых. Да и разговором-то это было не назвать. Так, пара реплик, которые, возможно, были значимы только для него.
- Я же сказала, что были дела, - мягко улыбнувшись, ответила Есения.
Саша, быстро доев, убежала собираться, оставив родителей вдвоем. Видимо, все же хоть немного, но понимала.
- Тогда повторюсь - дела не Егором зовут?
Никита не стал сдерживаться. Он имел полное право знать о том, что это за мужик крутится рядом с его женой.
- Константинов… Давай сразу расставим все точки. Даже если мои дела зовут Егором, ну или Сережей, Петей, Ваней - это только моя жизнь. Я не лезу в твои личные дела, ты - в мои.
- Очень хорошо устроилась, - хмыкнул Никита и сложил руки на груди. - А меня спросить не забыла, что я думаю по этому поводу?
- А тебя спрашивать не должна, - пожала плечами Есения. Взяла стакан морса, отпила пару глотков. Смотрела на Никиту так, что у него возникло ощущение, будто он - мальчишка, который нашалил. - Мы разводимся, не забыл?
- Я против.
Брови Есении поползли наверх. Наверно, сам Константинов тоже бы очень сильно удивился, скажи ему кто-то еще пару дней назад, что он передумает. И нет, вовсе не наличие другого мужика стало спусковым крючком, когда потребность вернуть жену стала огромной. Хотя, стоило признаться самому себе - этот чертов Егор сыграл свою весомую роль.
- Константинов, ты меня пугаешь!
Еся встала из-за стола и, подойдя к Никите, положила ладонь ему на лоб.
- Жара вроде нет, - пробормотала она. - Ты же не успел опохмелиться?
Когда попыталась отойти, Никита перехватил жену, притянул к себе.
- Есь, давай без этого всего, хорошо? Я против развода. И против Егоров, Сереж и прочих Вань и Петь. Давай уже закончим наш разлад. Я хочу с тобой жить. Хочу вместе растить дочь…
- А в один прекрасный день снова посчитать, что ты свободен, как ветер, и целовать баб у меня на глазах?
На лице Есении отразился такой гнев, что Никита невольно отступил, отпуская жену.
- Такого больше не повторится, - проговорил он, уже зная заранее, что сделает все, чтобы отныне стать самым верным мужем и хорошим семьянином.
Еся смотрела на Никиту теперь с чем-то вроде сожаления, разливающегося по радужке глаз.
- Я тебе не верю, прости, - хмыкнула она равнодушным, как показалось Никите, голосом. - Мы разводимся и живем дальше каждый, как пожелает. Конечно, с учетом всех интересов нашей дочери.
- В ее интересах - чтобы родители были вместе! - горячо заявил Константинов.
- Нужно было думать об этом до того, как я обнаружила тебя с другой!
Еся сделала глубокий рваный вдох. Усмехнулась и, покачав головой, задала вопрос, показавшийся риторическим:
- И чего я так на это до сих пор реагирую? Вроде уже уговорила себя, что мы с тобой в прошлом и меня это все не волнует.
Никита невольно вздохнул с облегчением. Не зря ощущал, что у Есении к нему чувства еще не остыли. Не зря хотел все вернуть.
- Мы не в прошлом, - сказал он и сделал шаг к жене.
Она отступила и это заставило Константинова с силой сцепить челюсти.
- Все, Ник… Давай не будем.
Он хотел сказать что-то еще, а лучше - схватить в охапку, прижать к себе и повторить то, что уже озвучил, но их отвлекла Сашка, вприпрыжку примчавшаяся на кухню. Уже полностью собранная, дочь окинула родителей пристальным взглядом и спросила:
- Я не вовремя? Мы с куклой можем немного поиграть во дворе.
И не успел Никита сказать и слова, как Есения ответила:
- Ты всегда вовремя, Кноп. Поехали уже домой.
Константинов почувствовал, что сейчас стоит просто промолчать, оставив разговор на той ноте, на которой они поставили его на паузу. Он направился следом за женой и дочерью, что зашагали к машине Еси. Когда Саша, устроив вещи на заднем сидении, повернулась к отцу, подхватил малую на руки и крепко прижал к себе.
От мысли, что теперь жена будет брать Сашку и на прогулки-посиделки в кафешках с Егором, внутри кольнуло.
- Люблю тебя, Шунь, - сказал дочери, пока та, обхватив его за шею ручонками, тяжело вздыхала.