Капитан вытащил увеличенные фотографии каротажных диаграмм и в который уже раз принялся изучать их. Он снова и снова рассматривал их в лупу, вертел...
Так прошло часа полтора. Вдруг Рябинин порывисто встал, прищурил глаза. Губы тронула загадочная улыбка. Как это он сразу об этом не подумал?! Ведь все так просто!
Рябинин быстро смахнул со стола фотографии и засунул их обратно в чемодан. Надел пиджак, потушил в комнате свет и, стараясь не шуметь, вышел из избы. У него внезапно появилась одна мысль, которую он хотел тотчас же проверить.
Было два часа ночи. Поселок спал, где-то тоскливо подвывала собака. В двухэтажном здании конторы были освещены только два окна: то бодрствовал дежурный инженер по бурению.
Рябинин предъявил охраннику пропуск, дающий право входа в контору в любое время суток, и, поднявшись на второй этаж, позвонил по телефону лейтенанту Захарову. Извинившись за столь поздний звонок, он попросил начальника охранной команды немедленно прийти к нему.
Спустя двадцать минут Захаров был на месте.
— Опять что-то случилось, товарищ капитан? — встревоженно спросил он у Рябинина.
— Надо открыть комнату геофизиков... Я хочу провести один эксперимент! — быстро ответил капитан.
— Удалось что-то нащупать?
— Потом объясню.
Захаров согласно кивнул и направился в спецчасть за ключами.
Вскоре комната геофизиков была открыта. Переступив порог, Рябинин сразу же кинулся к светокопировальному станку. Откинув чехол из черной материи, быстро скатал брезент со свинцовыми пластинами. Обернувшись, прошелся взглядом по комнате, словно что-то искал. Наконец увидел на столе две пожелтевшие от солнца газеты, удовлетворенно крякнул и, взяв газеты, аккуратно разложил их на плексигласовом мостике станка...
Захаров молча, с изумлением наблюдал за действиями капитана.
— Предположим, лейтенант, что эти газеты нам надо «отсиньковать»... — сказал Рябинин. — На газеты мы должны положить светочувствительную бумагу... Возьмем для опыта вот этот, лежащий под батареей парового отопления старый плакат. Затем разгладим аккуратно плакат, то бишь светочувствительную бумагу, и покроем брезентом со свинцовыми пластинками... Я все правильно делаю?
— Да... Теперь только надо покрыть станок черным чехлом, чтоб свет не рассеивался, и включить люминесцентные трубки.
— Проделайте это, пожалуйста.
Захаров недоуменно набросил на станок чехол и включил освещение.
— А теперь, — торопливо проговорил Рябинин, — посидите здесь, а я схожу в котельную... Она закрыта, да? Дайте мне ключ... Быстрее, лейтенант, быстрее...
Ничего не понимающий Захаров протянул Рябинину связку ключей.
— Который от котельной?
— Вот этот... С биркой «12».
Рябинин взял ключ и спустился в котельную. Включив свет, он постоял несколько секунд у пузатого котла, обвел глазами пустые ведра на стене, огнетушители, лопаты... Затем быстро направился к двери, ведущей в пристройку. Отворив дверь, вошел.
В пристройке было полутемно... Рябинин щелкнул выключателем на стене, и под потолком вспыхнула лампочка, окруженная железной сеткой. Пристройка была завалена дровами и углем. Здесь также лежали обрезки каких-то труб, старые колосники, пилы, топоры, ветошь... В углу стояла бочка с гашеной известью.
«А комната геофизиков, скорее всего, вон над теми кедровыми чурками...» — заключил капитан.
Он взобрался на чурки и пристально стал рассматривать потолок. Потолок был дощатый, покрытый паутиной и копотью. Доски прилегали одна к другой неплотно, местами видны были щели. Между штабелем кедровых чурок и потолком — метра полтора, не больше.
Рябинин пригнулся и надавил на одну из досок, которая крепилась на стояках. Щель в потолке увеличилась... Контрразведчик поплевал на ладони и надавил сильнее. Просунув ладонь в образовавшийся зазор, дернул доску вперед-назад. Доска удивительно легко поддалась и выпала. Открылось подполье. На Рябинина дохнуло запахом старого дерева и мышиным пометом... Он включил фонарик, посветил на толстую опорную балку слева от открывшегося проема. Перевел желтый сноп на узкие короткие дощечки, которые лежали поверх опорной балки.