Сдав посуду, закурили и вышли на улицу.
Митя задумался. Надежда на геологов и впрямь зыбкая. Рассчитывать нужно в первую очередь на себя... Вот бы сюда Дружинина или Романова! Интересно, что бы они сказали? Непорядки здесь. Свербит душа... И все-таки что же важнее: уголь или вода?
Вечером они отправились в клуб. Собственно, это был не клуб, а дощатый барак, в котором убрали комнатные перегородки и установили стулья. Сегодня здесь шел американский фильм «Большие гонки».
Фильм был комедийный. Митя много смеялся, толкал Владимира локтем в бок:
— Во здорово, а! Вот это машина! Да засмейся же хоть раз, черт косолапый! Ну-у?!
Владимир вяло улыбался. «Большие гонки» он видел год назад в Киеве, фильм ему не очень нравился (слишком много шума, треска), но он пошел сегодня снова, чтобы как-то убить время. Не будешь же весь вечер думать о схеме дренажа карьера, ведь и так все ясно. Стоило ли брать темой диссертации этот паршивый объект? Плохи твои дела, аспирант... Впрочем, Игорь Николаевич Боков поможет выкрутиться. Как-никак, а подземная система держится на крепком фундаменте. Не выгорит экономический эффект здесь, на Кедровском разрезе, — можно будет переметнуться на другое месторождение. Так что тема диссертации — верная. Митя прав. Но принесет ли все это удовлетворение?..
Три дня подряд Владимир замерял дебиты забивных фильтров в дренажных штреках Северного участка.
Как-то в полдень, поднявшись наверх, он увидел у копра шахты девушку. Выгоревшая на солнце ковбойка. Тонкие золотистые брови, синие, широко распахнутые глаза...
— Простите... Вы — Владимир Кравчук?
Он кивнул, вопросительно оглядывая незнакомку.
— Мне о вас говорил Петрунин, — обрадованно начала девушка. — Скажите, вам действительно срочно нужны данные по минералогическому составу песков на Южном участке?
Несколько секунд он с недоумением смотрел на нее. Вот так Митя!
— Извините, но кто вы?
— Виноградова Анна Сергеевна. Начальник геофизической партии, — с готовностью пояснила она и тут же добавила: — Я здесь в командировке, работаю в Красноярском НИИ геофизики. Пишу диссертацию. Много слышала о вашей работе...
От дренажной шахты до поселка — километра полтора. Разговор складывался сам собой. Аня прямо смотрела ему в глаза:
— Мне Петрунин вчера о ваших сомнениях рассказал... Он прав: кто-то должен начать! Действительно, если на Южном участке применить поверхностный способ осушения вертикальными скважинами, то можно было бы сэкономить воду. А ведь подземная вода... это кровь деревьев и трав, без нее тайга вокруг угольного разреза станет совсем другой, безжизненной, верно?
— Верно... Только нужно еще доказать, будут ли работать на Южном участке скважины. Но и это не главное...
— Что же тогда?
— Подземная система осушения применяется сейчас на многих шахтах нашей страны. Она обеспечивает безопасные условия для работы людей и горных машин во всех случаях, а вот скважины... Одним словом, здесь есть определенный риск...
— То есть нужно провести специальные исследования, правильно я поняла?
— Да. Только можно ли так категорически? Или разработка месторождения... или охрана окружающей среды? Нам нужен уголь... Много угля!
— И вода тоже нужна. Травы, деревья... Разве вы не согласны с этим?
— Почему же, согласен. Но человек для того и открывает месторождения, чтобы их разрабатывать, получать пользу...
— Ну и что? Не понимаю, к чему вы клоните.
— А к тому, что достичь полной гармонии редко когда удается. Потери неизбежны, особенно при осушении, — вздохнул Владимир.
Виноградова улыбнулась:
— Вы пессимист, как я погляжу.
— Не-ет... Просто я не знаю, что именно предпринять в создавшейся ситуации здесь, на Кедровском разрезе. Мои возможности невелики. Вот, скажем, разве взялись бы вы открыть месторождение вольфрама с помощью только геофизических методов разведки?
Золотистые Анины брови поползли вверх: она поняла, что подразумевает Владимир.
— Мы можем помочь вам. И с завтрашнего дня начать исследования по изучению состава песков на Южном участке, коль для вас это очень важно.
— Почему именно для нас? Это как раз гораздо важнее для разреза, для Петрунина, — парировал Владимир.
— Если эта инициатива исходит от вас, от вашего НИИ — мы пойдем вам навстречу, — серьезным тоном ответила она.
— А если это исходит от Петрунина?
Она нахмурилась: такой поворот дела ее не устраивал.
— Ну, знаете... Сегодня Петрунину взбредет в голову одно, завтра — другое. У вас все-таки фирма! А у них что, просто разрез? Нет, мы у них на поводу не пойдем. Года два назад их главный инженер Томах уже просил нас сделать одну работу. Сделали, а она оказалась не нужна.