— А она знает про нас гораздо больше, чем мы думали, — Ульмах обошёл стол и вернулся на своё место. — Какая-то нервная самка. Кажется, наша идея с вином провалилась. — Эй, Азафа! У нас есть двадцать бочонков отменного нектара из мира людей! Ты ещё такого не пробовала! Если согласна присоединиться к нашей компании, то умерь свой пыл и будь паинькой!
Наступила тишина. Дуарх почесал левый рог, всё еще не решаясь на ответственный шаг. Как себя поведёт джинири, не проявит ли свой склочный характер, оказавшись на воле? В Явь, где живёт Хозяин, она, конечно, не попадёт, но здесь, в Ледяной Пустоши, ландшафт может значительно измениться.
— Послушай, водяная душа, — чуть ли не прошептал Дуарх, подзывая к себе коллегу. — А ведь она сама назвала своё имя! Мы можем рассказать об этом Хозяину, и он сам приручит Азафу. Что-то я не желаю пировать, когда рядом нестабильный ифрит. Он же Богов разбудит. Всем плохо станет.
— Попробую уговорить, — Ульмаху, кажется, захотелось увидеть джинири во всей своей красе, пусть даже ужасающей. Он вернулся к столу и снова гаркнул: — Эй, красотка! Так что ты решила? Хочешь выйти или будешь там сидеть, пока человек не приручит тебя? А он приручит, никуда от него не денешься!
Джинири опять завыла, стала кидаться проклятиями, но вдруг затихла. Наверное, обдумывала сложившуюся ситуацию.
— Совершенно дикая особа, — покачал головой Дуарх. — Я боюсь представить её в таком виде Хозяину. — Лучше с мужиком дело иметь.
— Как вы меня отсюда извлечёте? — задала вопрос Азафа. — Нужно заклинание и кровь.
— Проблема не в том, как тебя извлечь, а как потом обратно затолкать, — почесал уже правый рог Дуарх. — Если ты продолжишь действовать в том же духе, придётся тебя уничтожить. Поверь, я со своим приятелем уже не одного ифрита законопатил.
— Законопатил? Что это значит? — в голосе Азафы послышалось удивление. — Я не понимаю значение этого слова.
— Уничтожил, завалил, грохнул, ликвидировал. В общем, все они мертвы.
— Я знаю, что Высшие Демоны — самые сильные воины джаханнама, — откликнулась Азафа. — Мне будет приятно с вами сесть за стол и выпить несколько бокалов вина. Даю слово, что удержу свой характер в узде.
— Твоё слово? Джинны никогда своего слова не держат! — усмехнулся Дуарх. — Меня не проведёшь, женщина!
— Но вы знаете моё имя, — негромко откликнулась она, вернее, её голос звучал в головах демонов. — Что вам мешает потом сказать его вашему Хозяину?
— Да, это аргумент, — кивнул Ульмах Тор Аз. — Думаю, ей можно верить.
— Тогда нам нужна кровь какого-нибудь существа, — Дуарх на мгновение исчез с трона, и когда появился, в руках у него была пищащая серая крыса. Ульмах подозревал, что его соратник имеет выход в мир живых, тщательно скрывая свои возможности от барона Назарова. Возможно, какой-то портал вёл в одну из Явей, где демону дозволялось появляться без вызова.
Дуарх, сбросив с плеч шкуру, подошёл к столу и резким движением пальца с отросшим на нём невероятной остроты когтем, пустил крысе кровь, которая застывающими каплями упала на пентакль. Вязь, шедшая кругом, засветилась багровыми всполохами, пространство вокруг задрожало и всколыхнулось от освобождённой силы, и в ледяной воздух поднялись клубы дыма, в которых мелькали искорки огня. Что-то затрещало, защёлкало, резко запахло то ли гарью, то ли сернистыми испарениями. И из дыма стала формироваться фигура, превышавшая рост демонов чуть ли не в два раза.
— Эй, женщина, угомонись! — без всякого страха воскликнул Ульмах. — Давай, принимай человеческий облик, а то пить вино со столбом дыма и огня — не тот компот.
Он уже нахватался современных словечек, то и дело пуская их в обиход в бесконечных спорах и ругани с Дуархом. Выпущенная на волю джинири послушалась и мгновенно трансформировалась в рослую миловидную девушку со смуглой кожей. Густые смоляные волосы ниспадали на плечи и тянулись до поясницы. Вокруг её широких и крепких бёдер была обёрнута тончайшая серебристая ткань, почти прозрачная, что позволяло разглядывать стройные ноги. Что-то вроде блузки прикрывало высокую грудь, на шее со звоном болтались серебряные монисты. Тонкие запястья обхватывали золотые браслеты. Подведённые сурьмой глаза ярко сверкали алыми искорками, а точёный нос то и дело раздувался, словно красотка готовилась к стычке с опасным противником.
Она переступила по ледяному полу босыми ногами, отчего серебряные колокольчики на изящных щиколотках тонко зазвенели, распространяя чудесные звуки по огромному дворцу.
— А ты красотка! — восхищённо сказал Ульмах и мгновенно получил тычок в бок. Дуарх словно хотел предупредить соратника, чтобы тот не распускал слюни.