— Нет, я их отпущу без выкупа, в качестве доброй воли, — опять показал зубы Карам. — А вот ваш консультант оказался весьма важной фигурой, за которую я попросил десять миллионов фунтов стерлингов.
— Да вы делец, Карам! — хохотнул Борис, чтобы скрыть чувство отчаяния, накрывшего его с головой. Такие деньги за него и Шавката никто не заплатит. Разве что Абрамов. Но как с ним связаться? — Кто он такой, мой консультант? Сын эмира?
— Напрасно смеётесь, Борис Леонидович, — произнести отчество для Карама оказалось довольно трудным делом, но он справился. — Его отец — очень влиятельный человек в Бухаре. Думаю, сейчас он ищет любую возможность, чтобы передать всю сумму через… три дня. Да, уже осталось три дня.
— Я хочу с ним встретиться и поговорить.
— Это невозможно. Любые контакты запрещены мною. Так что не пытайтесь просить моих слуг. Они вас слушаться не станут, только время потеряете. И ещё, княжич… Не пытайтесь бежать. Как видите, я дал вам свободу чувствовать свой Дар. И меня радует, что вы разумно пользуетесь моей добротой.
— Я жду момента, — решил позлить Карама Борис. — И всё равно убегу.
— Ваши люди заплатят смертью за ваш побег, вот и всё, — повторил сказанное ранее Карам. — А вас поймает полиция, и вы точно окажетесь в зиндане. Сидите спокойно и ждите выкупа. Зато домой живым и невредимым вернётесь. Нет ничего слаще, чем запах родного дома.
С этим высказыванием Борис был согласен, как никогда. Пусть странный лавочник и обещал ему неприкосновенность, чужие стены не способствовали спокойствию. Тем более, Карам признался, что до определённого момента ничего с княжичем не произойдёт. Здесь, хотя бы, он говорил честно. И было ещё что-то, сказанное непризнанным чародеем, что смущало молодого Волынского и заставляло раз за разом прокручивать в голове состоявшийся разговор.
Карам, видя его задумчивость, воспринял ситуацию, как желание пленника побыть одному. Он встал, слегка поклонился и неторопливо скрылся за углом дома. Прислонившись спиной к тёплой каменной стене, Борис вдруг понял, что его беспокоило в словах хитроумного араба.
Если отец не выкупит княжича, говорил Карам, то он использует его кровь для подчинения ифрита. А если деньги поступят в срок, Борис сможет уехать. И здесь возникает вопрос. Каким образом лавочник привяжет тварь из медальона, если отпустит важного персонажа в своём плане? Или у него есть кто-то на примете? Шавкат, к примеру. Или люди из охраны княжича.
Ему стало ещё тоскливее. Попался, как наивный мальчишка, схватил жирную наживку и помчался сломя голову искать древние артефакты, забыв об одной важной вещи: в этой стране с магией не шутят, и, если предоставится возможность, любой из держателей опасных раритетов предпочтёт экспериментировать на чужаке. Вот Карам и держит в уме подобный расклад.
Борис решительно поднялся на ноги, вышел на середину маленького дворика и застыл, осторожно прощупывая пространство на предмет разных ловушек и сигналок. Они были, как и предполагалась с самого начала, но, скорее, для проформы. Защита на заборе сильная, но преодолеть её Волынский не считал за трудность. Карам — не наивный юнец, просто так держать без блокираторов важного заложника не станет. Значит, действительно просчитал психотип русского княжича. Да и куда Борис убежит, не зная ни местности, ни нравов жителей Халифата? Самое лучшее — до ближайшей деревни. А там его сдадут полиции. Пользоваться стихийным Даром для своего спасения — плохая идея. Тогда он окажется в зиндане ещё быстрее. Нет, нужно сидеть тихо и ждать, пока отец выкупит его. А Шавкат? Привык он к бухарцу, но не настолько, чтобы хлопотать и за него.
Прогулявшись по двору, стараясь не думать о будущем, Борис вернулся в дом, заметив за спиной движение охранника. Он так и проводил его до комнаты. Кто-то уже зажёг люстру и оставил на столике ужин: тушёная баранина с овощами, пресные лепёшки, разнообразные соусы в маленьких плошках и бутылка минеральной воды. Волынский пожал плечами. Сейчас бы он охотно выпил вина, или даже водки грамм сто хлопнул. Но вряд ли у хозяев есть подобная выпивка.
Вымыв руки, Борис приступил к еде, раздумывая о возможностях отца. Скорее всего, ему опять придётся обращаться к барону Абрамову. Кажется, Волынские ему крупно задолжали. И вообще, в последнее время какая-то чёрная полоса идёт, беспросветная и раздражающая. Сплошные неудачи. Не получилось забрать у Назарова архив итальянца Гравы, государь лишил отца звания поставщика Двора Его Императорского Величества, заодно не дав поглотить автомобильный завод Касаткиных. Это очень крупные потери, которые рано или поздно начнут сказываться на репутации.