— Так она накладная, — рассмеялся молодой мужчина и даже подёргал, демонстрируя, насколько она крепко сидит на лице. — Немного магии и специального клея. Не отдерёшь. Иллюзию не стал накладывать. Побоялся, что у воров есть маги.
— Есть, — подтвердил Никита. — Я много времени потратил для деактивации ловушек. Чувствуется рука сильного волхва, но без должного опыта. Иначе бы всё помещение опутал разнообразными конструктами, объединёнными в единую сигнальную сеть. Можно сказать, повезло.
— Иначе бы не полез? — улыбнулся Владимир.
— Скорее всего — да, — нисколько не смущаясь, что не каждое дело ему по плечу, ответил волхв. — Исключительно лишь из-за недостатка времени. Зачем рисковать?
— Так что мы будем делать? Встречаться с Ферзём не вижу смысла. Если у него появились подозрения, риск вляпаться в грязную историю возрастает.
— Завтра ты уедешь домой, — подумав, ответил Никита. — А я погляжу, захочет ли Ферзь со мной встретиться. Ради спортивного интереса, насколько далеко он может зайти. Намерения Чекана мне понятны, а вот Ферзь колеблется. Есть подозрение, что уцепился за возможность выйти на людей, которые, якобы, стоят за моей спиной.
— Зачем? — удивился Владимир и отпил из бокала.
— Прикрытие. Люди с высоким статусом и положением в обществе могут дать Ферзю надёжную защиту. Взамен, конечно, требуя процент от махинаций. Вспомни Бельских. Они ведь не гнушались казённое золото оборачивать в собственную прибыль, — Никита покачал бокал, разглядывая маслянисто-прозрачные потёки на его стенках. — Ферзь хочет полностью взять под контроль все финансовые потоки, и уйти затем под протекцию аристо для него будет самым лучшим способом. Чекана, я думаю, он уберёт рано или поздно. Тот слишком кровожаден.
— А что с воровской кассой?
— Да ничего, — пожал плечами волхв. — В ближайшие дни она бесследно исчезнет. А нас ждёт невероятная по глубине драма: разборки воровских группировок.
— Ты говоришь, у воров на службе есть маги-полукровки. Они же рано или поздно догадаются, что руку к исчезновению общака приложил очень сильный волхв.
— Аурных следов я не оставлю, не беспокойся. Касса будет лежать в надёжном месте под охраной, — ухмыльнулся Никита. — Когда всё затихнет, начнём операцию по легализации всех средств.
— Даже не представляю, как мы легализуем такую прорву денег, — покачал головой Владимир. — Слушай, брат, а ты не хочешь предупредить Брусницыных, что у них регулярно кражи на приисках происходят?
— Зачем? Это же лишний повод присмотреться ко мне. Я не верю, что в криминальной среде есть аналитики сильнее Хирурга. Пусть ищут Гришу на просторах Российской Империи, — Никита снова раздвинул губы в хищной улыбке. — А у Брусницыных достаточно сил, чтобы самим заткнуть дыры, по которым утекает их добро. Но ты прав, Володя, чуточку информации им можно подкинуть.
— Значит, я тебе здесь не нужен?
— Езжай в Москву, занимайся банком. Уставной капитал какой?
— Десять миллионов.
— Я могу стать соучредителем, если не против. Понадобятся средства — звони.
Строганов допил бренди и ушёл в свой номер. Никита сел в кресло и задумался, прокручивая в голове услышанный разговор в особняке. Он дал слово Тамаре больше никогда не ввязываться в авантюры, в которых принимал участие криминал. Внешние враги, оппоненты из других русских кланов — вот с ними можно сколько угодно драться и пачками уничтожать. Но только не иметь дело с ворьём. Жена испытывала к ним стойкую неприязнь, если не ненависть, со времён проживания в Албазине. Никита её понимал. Ещё молоденькой девушкой она вдруг очутилась в руках бандитов, окунувшись в ужас неопределённого будущего, когда запросто кто-то из них мог надругаться над ней. Такие воспоминания врезаются в память навсегда. Поэтому у барона Назарова даже сомнений не возникло, как он поступит с награбленным добром. Часть пойдёт на капитализацию, часть — на благотворительность. А вот украшения можно использовать в своих интересах. Никита ещё в подвале разглядел несколько интересных вещичек, несущих на себе ауру древности рода. Если разыскать их владельцев, можно получить несомненный профит в виде дружбы, поддержки и даже протекции.
Утром, как обычно, он встал в половине восьмого, без всякой спешки помылся, побрился, почистил зубы и только после этого заказал в номер завтрак. Послышался условный стук в дверь. По ауре Никита определил, что это Слон. Телохранитель по инструкции должен был убедиться, что с хозяином ничего не произошло.
— Доброе утро, Никита Анатольевич, — поздоровался Слон, не входя в номер. — Ваш знакомый полчаса назад выехал из гостиницы.