Никита позвонил Семёну Фадееву и попросил принять Яну с охраной, потом сопроводить их до аэропорта и доложить, как только они улетят. Комендант особняка заверил, что сделает всё в лучшем виде.
В Родники решили ехать после обеда. Времени ещё было достаточно, и Никита спустился в подвал, вызвал Дуарха и вместе с ним погрузился на теневой уровень. Клинки с рунами, к удовлетворению волхва, напитывались чернотой куда быстрее, чем он ожидал. Первая партия и вовсе жутко фонила негативной энергией. Никита попытался взять в руку один из кинжалов, так у него пальцы мгновенно онемели. А вот это была проблема, которую необходимо решить быстро, пока баронесса Сегрейв готовится спасать своего любовника Матео Висконти.
Вернувшись из Тени, Никита до сих пор ощущал неприятное онемение в пальцах. Он поднялся наверх, чтобы поговорить со старым волхвом. Дед Фрол находился в своей комнате и читал какой-то фолиант в потрёпанной обложке.
— Давненько в гости не заходил, — захлопнув книгу, оживился старик. — Уже ехать надо?
— Нет, парни пока машины готовят. Поедем сразу после обеда. Я по другому поводу…
— Садись, сынка, ноги не казённые, — по-доброму усмехнулся дед Фрол. — Думаешь, как добро воровское умыкнуть, да с совестью своей помириться?
— Совесть, как раз, чиста, — отмахнулся Никита, присаживаясь напротив чародея. — А как умыкнуть, я уже знаю. Займусь этим завтра. Обсудить один вопрос нужно, Фрол Пантелеевич. Сейчас из Тени вернулся, проверял оружие. Кажется, я сумел настолько укрепить клинки, что их никакая холера не берёт. Но есть проблема. В руке держать невозможно.
— Негативная концентрация превышена, — сразу догадался старый волхв. — Наслышан о такой проблеме. Нужна защитная амуниция.
— Перчатки, — предложил Никита. — Только почему баронесса и её дружок держали кинжалы голыми руками?
— Инквизиция веками накапливала информацию о всех аспектах магии, — пожал плечами дед Фрол. — Возможно, ходоки по Тени знают нечто такое, что охраняет их от негативной энергии. Мы, к сожалению, в некоторые периоды нашей истории относились к сохранению манускриптов, гримуаров и прочих документов, связанных с древними тайнами очень небрежно. Нам у Ватикана учиться нужно, а мы нос воротим. Кстати, это ещё один из моментов, почему меня на дух не переносят в Коллегии Иерархов. Я же Высшим Иерархам всю плешь проел, обвиняя их в расточительстве и «борьбе с анахронизмами в магии». И к чему пришли? Ты, рискуя жизнью, вывозишь ценнейший архив знаменитого мага, а за него чуть твоих людей не поубивали, кстати.
— Ничего, Фрол Пантелеевич, разберёмся с этим вопросом, — успокоил разволновавшегося старика Никита. — Вот стану Главой Коллегии…
— Там Совет руководит, — проворчал дед Фрол, но глаза хитро прищурил. — Решился-таки залезть в этот муравейник? Тогда слушай: руби там головы беспощадно и бери власть в свои руки.
— Пока думаю. Сейчас у меня много других проблем. Что с перчатками? Их можно использовать?
— Можно, за неимением иных возможностей, — дед Фрол пожал плечами. — Навскидку приходят только два варианта. Ткань, из которой будут шить перчатки, можно полностью покрыть защитными плетениями, способными отражать негативную энергию. Но это затратный путь. Проще тебе самому нанести на перчатки руны, подобно тому, как ты напитываешь свитки магией с помощью стилуса.
— Да, придётся так и сделать, — вздохнул Никита, прикинув, сколько пар тактических перчаток нужно покрыть резами. — В записях Гравы я пока не нашёл ответа. Возможно, где-то он и есть, но слишком обширен его архив. А что скажешь про Мишку? Рассказали мне про его фокусы.
— Растёт парнишка, — с гордостью произнёс старый волхв. — Причём, не в плане количества воссозданных конструктов, а в понимании того, как нужно ими пользоваться. Уже думает о безопасности окружающих. А это прорыв, Никита.
— Каков механизм его Дара?
— Об этом поговорим «в поле». Пусть сын покажет тебе на пальцах, как это у него происходит.
После обеда Никита сопроводил Яну и «призраков» до портала, дал Пороху, как командиру группы, последние наставления, а потом вернулся назад, чтобы проверить состояние Тамары. Она лежала в постели на боку, чуть согнув ноги в коленях, словно пыталась принять позу эмбриона, а рядом с ней сидели Даша и Юля, развлекая разговорами. Юрка сидел в манеже и тихо возился с игрушками, как будто понимал, что мать сейчас лучше не донимать.
— Как ты, солнышко? — Никита встревожился. Неужели идёт отторжение печати? — Очень больно?