Судья на ринге собрал записки, передал их главному судье соревнований и пригласил боксеров на середину.
— Иди, — подтолкнул Иванцов Андрея.
Три человека стояли в центре ярко освещенного ринга, как братья, взявшись за руки. За главным судейским столом арбитры неторопливо просматривали записки с приговорами боковых судей. Пять записок, пять голосов. За кого они поданы?
У Андрея не было ощущения, что он проиграл. Оплошность в первом раунде? Плохо, конечно. Все висело на волоске. Но он справился…
И все-таки ожидание было тягостным.
За судейским столом наконец перестали ворошить записки, информатор склонился к микрофону.
— Победил Андрей Дугин.
Судья, стоявший между боксерами, вскинул вверх руку Андрея. Грохнули аплодисменты, дружно блеснули на трибунах окуляры многочисленных биноклей. Андрей почувствовал, что он устал сегодня, сильно устал.
Придя в номер, Андрей прилег не раздеваясь. Физическая усталость прошла. Но не было радости от сегодняшней победы. Были душевная усталость и противное, как зубная боль, недовольство собой.
— Старик, ты, кажется, захандрил? — спросил Боря.
— Да нет, — ответил Андрей. Ему и разговаривать не хотелось.
— Захандрил, — уже определенно заявил Боря. — С чего бы? Выиграл. И неплохо.
— Плохо, — сказал Андрей.
— Нокдаун? Это ни о чем не говорит. С кем не бывает?
— Не в нокдауне дело,
— В чем же?
— Не знаю. Кажется, что я последний человек на этом чемпионате. Можешь понять?
— Н-нет, — пожал плечами Боря, — не могу. Почему последний? Что за ерунда!
Вошел Иван Филиппович. Сел в ногах у Андрея, посмотрел на него долгим взглядом.
— Хандрит, — кивнул в сторону приятеля Боря.
— Вижу, — сказал Иван Филиппович. Встал и вышел. Вернулся с обшитой сукном старой солдатской флягой. Налил из нее полстакана и протянул Андрею.
— Выпей.
— Что это? — спросил Андрей.
— Пей, не отравишься.
Андрей выпил.
— Вкусно? — поинтересовался Боря.
— Ничего. Что это, Иван Филиппович?
— Эликсир. Все как рукой снимет.
— А мне-с? — словно мальчишка, выпрашивающий конфетку, протянул Боря.
— Ты же не хандришь, — усмехнулся Иванцов.
— Не дадите, захандрю, а у меня завтра бой.
Иван Филиппович налил эликсира и Боре, только поменьше. Тот выпил, почмокал губами.
— Ничего напиток, освежает. Что в нем?
— Секрет, — Иван Филиппович завернул пробку, повесил флягу на палец и встал. — Спать укладывайтесь, завтра будете, как львы.
Андрей разделся и лег. То ли от эликсира, то ли от Бориной болтовни ему стало легче, покойней.
Они жили на шестом этаже, окно выходило во внутренний дворик, где вокруг фонтана лепились столики кафе. Оттуда доносился негромкий говор, что-то позвякивало — может быть, ножи, а может, бокалы.
— Эликсирчик-то ничего себе, — подал голос Боря, — Дока он, твой старик, а?
— Какой старик? — у Андрея слипались глаза.
— Иванцов твой.
Андрей подумал, что «дока» вовсе не подходит к Иванцову. А что к нему подходит? Додумать Андрей не успел, уснул.
Проснулся Андрей с радостным ощущением своей силы, здоровья, молодости. Боря еще спал, уткнув нос в подушку. Андрей сбрызнул приятеля водичкой из графина, тот, проснувшись, не остался в долгу и запустил в Андрея подушкой.
Жизнь продолжалась, и совсем она была не плоха. От вчерашней хандры у Андрея не осталось и следа.
23
Параллельно с Андреем, оказавшись по жребию в другой подгруппе, шел к финалу шотландский тяжеловес Энди Уордер. Энди оказался темной лошадкой, о которой до поры ничего никто не знал. В списках команд, опубликованных в специальном выпуске бюллетеня «Спорт за рубежом», фамилии фаворитов выделяли жирным шрифтом. Фамилия Энди была набрана петитом. Болельщики о шотландском тяжеловесе не знали ничего, специалисты совсем немного. Конторский служащий из Эдинбурга. Клерк. Боксом занимается не так давно, лет пять. Чемпион Шотландии. Отклонил несколько выгодных предложений перейти в профессионалы. Сначала, видимо, хочет добиться успеха на любительском ринге.
В бою Уордер выглядел внушительно. Нет, он не был гигантом, но мускулатура его впечатляла. Бой с французом Жоффруа, весившим сто двадцать килограммов, он закончил нокаутом в первом раунде. Следующий противник Энди не явился на ринг. Затем против него вышел немец, чья фамилия в бюллетене печаталась самым жирным шрифтом. Поначалу зрителям показалось, что нашла коса на камень: немецкий тяжеловес тоже обладал мощным ударом и не хотел уступать противнику центр ринга. Но во втором раунде немецкий фаворит дважды побывал на полу, и судья прекратил бой: преимущество Уордера было очевидным.