— Я вам очень благодарен, — сказал Борис.
Каменное лицо Степана Степановича на минуту отмякло.
— Ты им не поддавайся, хлопец, ходи прямо.
Кому «им» — Пащенко не уточнил. Борис не стал спрашивать, сказал, пытаясь тряхнуть пудовую ладонь рыбака:
— Не поддамся.
Мартыновна шмыгнула носом и, глядя одним глазом Борису в переносицу, другим под стреху сарая, высказалась:
— Уж больно ты добрый, спаси тя бог.
— Я неверующий, — улыбнулся Борис.
— Это так говорится, — и повариха поцеловала его в щеку, покраснела и быстро ушла к печке.
С Аннушкой Борис простился вежливо, но холодно. Она будто хотела что-то ему сказать, но Борис сделал вид, что не понял ее движения, после того, что случилось, разговоры ни к чему.
Подходя к седьмой бригаде, Борис раздумывал: зайти к Раисе или не заходить? Решил — надо зайти.
Увидев Бориса, девушка поздоровалась с ним спокойно, не обнаружив ни волнения, ни неприязни. Борис подождал, пока она отпустила покупателей, и, когда остались одни, сказал:
— Ухожу я.
— Совсем? — спросила Раиса.
— Из бригады совсем.
— Подожди, я сейчас закрою, провожу тебя.
Они долго шли молча. Неторопливо, как на прогулке. Первой заговорила Раиса:
— Я тоже отсюда уезжаю, заявление подала.
— Куда же?
— А еще не решила. Может, куда завербуюсь. Или буфетчицей на корабль.
— А мать как же?
— В станице поживет, есть у кого. А мне тут невмоготу, разбередил ты мне душу, Боренька, влюбилась я в тебя, как последняя дура. А ты Аньке, этой гусыне, в мужья набивался. Слепой же ты, Боренька, ох, какой слепой! И гордости в тебе нет, а я думала, ты гордый…
Она все знала про Бориса и хлестала его без жалости. Он шел понурясь, как непомерную тяжесть таща свой легкий рюкзачок. А ведь и вправду любила она его. Как бежала, когда дрались они с Генкой на ножах, как закрыла собой!.. И заботлива всегда была и ласкова, даже пластинки для него покупала, по его вкусу… А он ей чем отплатил? Сказал в лицо, что любит другую. Любил ли он ту, другую? Сейчас казалось ему, что и не любил.
Дошли до того мостика, где Борис недавно ждал машину.
— Что ж, давай прощаться, — сказала Раиса.
Борис бросил рюкзак в траву.
— Ну, до свидания!
— Нет, Боренька, прощай! Причинил ты мне горе, но я на тебя не в обиде. Спасибо тебе, Боренька.
— За что?
— А за все.
Она прижалась к нему, потом оттолкнула и пошла не оглядываясь.
Борис стоял и смотрел ей вслед, пока не скрылся за камышами ее пестрый сарафанчик…
Пьедестал почета
1
— Пресса! — помахивая пачкой газет, Иванцов вошел в комнату.
Дугин стоял у окна и смотрел на улицу. Не оборачиваясь, процитировал:
— «Чемпион Европы Денисенко на этот раз выступал ниже своих возможностей…»
— Ты уже читал? — спросил Иванцов.
— Читал.
— Газеты только что привезли. Когда успел?
— Полгода назад… Год… — Дугин обернулся. — Так всегда пишут.
— Ишь ты, — криво усмехнулся Иванцов, — все наперед знаешь. А дальше что написано?
— Дальше? «Его противник, продемонстрировав волю к победе, добился заслуженного успеха…»
— Не угадал! — Иванцов бросил газеты на стол, жестом фокусника выдернул из пачки одну и прочел: — «Студент Краснодарского политехнического института Андрей Дугин провел бой уверенно, с большим подъемом и все три раунда переигрывал грозного соперника…»
— Про «грозного соперника» я хотел сказать, но вы перебили.
— «Грозного»! — возмутился Иванцов. — «Переигрывал»! Во втором раунде судья открыл счет, в третьем Денисенко «плавал» и искал пятый угол. Это называется «переигрывал»! Что же тогда называется явным преимуществом?
— Сейчас такой формулой редко пользуются. Иван Филиппович, сейчас придумал что-то длинное: «из-за остановки боя судьей на ринге», кажется, так? — Дугин отвернулся к окну. — А судья боя не останавливал.
Из окна был виден угол Исаакиевского собора, одна сторона улицы с редкими прохожими, переплетение троллейбусных проводов, по которым медленно, высекая трескучую искру, время от времени прокатывались ролики невидимых отсюда машин. Андрей смотрел на ролики и ждал, когда будет искра.
— Ты сегодня, я вижу, благодушно настроен. — Иванцов сел на диван, закинул ногу на ногу и критически оглядел Дугина. — Кажется, куда-то собрался?
— Пройтись, — ответил Андрей. — Людей посмотреть, себя показать.